Консультант
Шрифт:
Автострада была заполнена грузовыми киберколоннами. Теоретически, крайнему правому ряду следовало оставаться свободным. На практике же ушлые владельцы транспортных компаний сплошь и рядом подкупали сотрудников дорожной службы, получали коды доступа и гнали своих монстров по «свободной» полосе. До сего дня Дерека это не беспокоило – где Бельвилль, а где забитая грузовиками трасса. Теперь же он проклял бы тупых взяточников, донельзя уменьшивших интервал между машинами. Проклял, если бы не остерегался открывать рот. И если бы психопатке за рулем не хватало этих интервалов.
В какой-то момент Дерек вдруг осознал, что они уже в левом, скоростном ряду. Точнее сказать, в экстра-левом, потому что проклятая кошка проскочила прямо перед носом многотонной громадины, влетела левой парой колес на отбойник, разделяющий встречные потоки, да так и поехала. Не обращая внимания на то, что гигантские колеса грузовиков мелькают в какой-то паре дюймов от правой кромки крыши машины. На заднем сиденье отчаянно пыхтели Люк и Карл – на них навалилась туша Эдельштейна, которому традиционно не хватило длины страховочного ремня.
– Воздух! – выплюнула Катрина.
Одно-единственное слово, но Дерек понял её. Понял, да, но для реализации требования – а это было именно требование – следовало оторвать правую руку от дверной ручки. Кажется, это был самый храбрый поступок в жизни Дерека Коула.
– Говорит Коул, шеф полиции Бельвилля. Преследую подозреваемого, нуждаюсь в подкреплении с воздуха. Как поняли меня?.. Что-о?! Зря ты это сказал, сопляк. Ох, зря.
Дерек переключил канал. Ждать пришлось довольно долго – уж не спит ли бывший однокашник? Может, в принципе, он-то в большое начальство выбился, какому-то там шефу Бельвилля и не доплюнуть… Пит Старки не спал.
– Пит, это Дерек… Поверишь, если скажу?.. Слушай, Пит, меня твои птичники послали, а я в жопе, никак не меньше… Короче, у меня одна машина, а этот урод по мирным гражданам фрагментированными зарядами лупит, и что у него есть ещё, я не знаю… ну хоть кого-то дай мне, ведь если упустим… стоп, а ты где?
Только сейчас Дерек осознал, что к ровному – пока ещё ровному – гудению двигателя примешивается какой-то посторонний звук. У его машины, что вполне естественно, крыша была непрозрачной и даже люк отсутствовал. Но буквально полминуты спустя это потеряло всякое значение, потому что тяжёлый коптер дорожной полиции прошел над мчавшимся внедорожником и стал виден через лобовое стекло. Судя по ленивой элегантности, с которой неповоротливый уродец перемещался на сверхмалой высоте, за пультом сидел сам Старки.
– Вот тебе воздух, – выдохнул Дерек. – Довольна?
– Держись! – буркнула в ответ Катрина и снова нырнула в почти несуществующий интервал между грузовиками. И снова. И опять. Сзади послышались придушенные ругательства.
Правая рука девушки – Коул, которого учила водить Клодия Хаузер, доверял только ручному управлению – почти непрерывно перебрасывала передачи. Растерянный двигатель, явно не понимающий, чего от него хотят, начал подвывать.
А потом внедорожник, чудом – или волей Катрины Галлахер – вписавшийся в поворот, проскочил развязку и вылетел на второстепенную трассу.
– Далеко, – прошипела мрина. – Мастер!
Даже и этих двух коротких слов Дереку хватило. Действительно, они ехали уже минут сорок, но пока не то, что не догнали – а даже и не увидели того, кого преследовали. Либо тот, за кем они гнались, в самом деле был незаурядным водителем, либо… либо шефу Коулу мастерски морочили голову.
Обдумать вероятности имеющихся альтернатив он не успел: по обеим сторонам дороги замелькали указатели, предупреждающие о ремонтных работах и объезде. Точнее, необходимости разворота. Но Катрина то ли не видела их, то ли решила, что не для неё писано.
– Крепче! – рявкнула она, и в следующую секунду внедорожник Дерека снёс перегораживающий дорогу шлагбаум. Снёс – и помчался к полуразобранному мосту. Двигатель уже не выл даже, а вскрикивал и рыдал, как женщина в руках умелого любовника – или насильника.
Испугаться Коул не успел. Как и помолиться. Ничего он не успел. Просто его машина вдруг взмыла в воздух, мучительно медленно проплыла над отсутствующей секцией моста, и ещё через секунду зубы всех пассажиров одновременно клацнули, а под колёсами снова оказалась твёрдая, надежная дорога. Дорогу Дерек готов был расцеловать – вот только остановка явно не входила в планы Катрины. Сзади кто-то, кажется, Эдельштейн, изо всех сил старался не сблевать.
А потом они опять вылетели на автостраду, срезав добрый кусок пути. И снова замелькали грузовики. Впрочем, ненадолго.
– Рядом, – прохрипела Катрина. – Отсечка!
– Пит! – почти заорал Дерек. – Разгоняй колонны, он где-то здесь!.. Потом, всё потом, делай!
Если он неверно оценил Катрину Галлахер, если всё это – умелая подстава… интересно, он успеет застрелиться сам? Или это сделает Старки?!
Отсечённые Питом грузовики (ох, и вони же будет завтра!) отстали либо рванули, как наскипидаренные, и впереди оказался почти пустой кусок автострады. Почти – потому что частью остановленные, частью ускоренные гиганты на удивление быстро рассосались, оставив без прикрытия безнадёжно улепетывающий универсал. Всё-таки, Старки настоящий мастер, даже и завидовать смешно…
– Дорожная полиция ареала Лонгхорн! – загремело с чёрного ночного неба. – Тринадцать сорок пять два нуля, приказываю остановиться! Повторяю!..
Повторение не требовалось. Водитель универсала, поблескивающего в лучах фар всеми оттенками синего, ударил по тормозам так резко, что машину занесло. Дерек его понимал: когда прямо перед носом на дорогу плюхается полицейский коптер – затормозишь, как миленький. И остановишься. И будешь смирно сидеть, пока не прикажут выходить. Коптер штука такая. Способствует.
Левая передняя дверь коптера ушла вверх, и на дорогу выпрыгнул – кто бы сомневался! – сам Пит Старки, на ходу стягивающий с рук щегольские перчатки с высокими крагами. Вслед за ним из коптера посыпались рядовые дорожники. Такие же зеленовато-бледные, как (Дерек бросил косой взгляд в зеркало) пассажиры его автомобиля, выбирающиеся сейчас на воздух с явным намерением впредь держаться подальше от этой сумасшедшей.
Эх, свести бы Катрину с Питом – что за дети получились бы, матерь божья, что за дети! Жаль, поздно…