Контейнер со смертью
Шрифт:
– Ну, это где мерить, – сразу проявил свою инженерную смекалку Демичев. – Она могла нашу и не превосходить. Скорость движения напрямую зависит от плотности воды, в которой перемещается торпеда. И если замерять скорость, скажем, в Мертвом море и в Северном Ледовитом океане, то…
– Не важно, Андрей, – остановил подчиненного Росляков, – сейчас это не важно. Важно другое, что на этом принципе одно наше КБ создало подводную лодку. И речь сейчас идет о ней. Мини-субмарина, имеющая такую скорость и практически бесшумный ход. Плюс специальный генератор, который создает в лучах улавливающей аппаратуры иллюзию косяка рыбы. Она еще и практически невидимая. Задача Гаспароса завладеть этой лодкой. При ее характеристиках, да имея на борту восемь «Шквалов», это универсальное оружие в руках террористов. Противопоставить ему сейчас не может ничего существенного ни одно государство. Понимаете угрозу? Да имея на борту заряд с бактериологическим оружием, против которого мы пока тоже не можем бороться.
– Ф-фу, – шумно выдохнул Максим, – это просто чудо, что мы вовремя оказались в нужном месте. Предотвратить такую угрозу – это просто везение. Еще чуть-чуть и…
– Чуть-чуть не получилось, – ледяным тоном ответил Росляков. – «Нарвал» пропал вчера во время ходовых испытаний. Мы опоздали, мальчики.
Демичев уронил стакан с салфетками, который все это время крутил в руках.
* * *
Начальник отдела контрразведки Новороссийской базы Черноморского флота капитан второго ранга Селиванов уже собирался выходить из кабинета, когда на его столе зазвонил телефон. Это был ЗАС-аппарат, и звонок по нему никогда не предвещал ничего хорошего.
– Что с лодкой? – резко прозвучал в трубке генеральский голос из Москвы, едва Селиванов успел представиться.
– По-прежнему не выходит на связь…
– Что делается командованием базы?
Вопрос в иной ситуации мог бы быть не совсем корректным, потому что отвечать за действия командира базы Селиванов не мог. Но ситуация была нештатная. «Нарвал» был секретной лодкой, и меры безопасности при проведении ходовых испытаний разрабатывались командованием Новороссийской базы совместно с отделом контрразведки флота. В частности, совместно с Селивановым.
Такие ЧП всегда случаются очень не вовремя. Мало того, что вовсю ведутся работы по подготовке двух резервных военно-морских баз под Новороссийском, за что Селиванов тоже ответственен, так тут еще пропадает секретное судно.
– Квадрат, в котором потеряна связь с «Нарвалом», – стал докладывать Селиванов, – и соседние квадраты патрулируются малыми противолодочными кораблями из состава 181-го дивизиона МПК. Задача поставлена в том числе и на перекрытие выхода из акватории.
В телефоне недовольно хмыкнули. Селиванов хотел было ответить на это хмыканье, что это еще не все, но генеральский голос его опередил сварливыми интонациями:
– Помимо безопасности вам, товарищ капитан второго ранга, следовало бы подумать и о том, что с лодкой могла случиться элементарная авария.
– Мы учитываем и этот вариант, – холодно ответил Селиванов. – В районе уже несколько часов работают суда 170-го и 183-го дивизионов.
– СПАСР?
– Так точно, 183-го дивизиона СПАСР. Только что вернулся РТ-162, на месте его сменил «Вице-адмирал Захарьин». От СПАСРа работает ВМ-86. На помощь ему вышел СБ-Орион. Я посчитал своим долгом посоветовать командованию поднять по тревоге личный состав 382-го отдельного батальона морской пехоты…
– Хорошо, Селиванов, – остановил офицера генеральский голос. – Я рад, что вы полностью владеете ситуацией и держите руку на пульсе. Пусть командование базой делает свое дело, а вы делайте свое. Причины исчезновения «Нарвала» могут находиться и на суше.
– Вы не считаете, товарищ генерал, что я мог бы действовать эффективнее, если бы работал в полном контакте с «территориалами»?
– Не считаю, – отрезал генерал. – Более того, инцидент не должен выйти за пределы компетенции флота. Поэтому никаких контактов с территориальными органами контрразведки, никакого обмена информацией. Все, что нужно в этом плане, мы сделаем сами. Ваша задача – флот и только флот. Кто непосредственно привлекался к подготовке выхода лодки в море, кто подбирал экипаж, кто контактировал с гражданскими специалистами, кто знал о маршруте и плане ходовых испытаний. Это ваш круг! Не более и не менее. Думаю, что советы с моей стороны тут излишни. И по-прежнему будьте до последней мелочи в курсе хода поисковых работ.
* * *
Когда Аркадий Николаевич вчера звонил домой из штаба базы в Новороссийске, то, к его огромному удивлению, трубку поднял Волков.
– Вы-ы? – опешил Трушин и покосился на адъютантов командующего, которые, впрочем, к его разговору не прислушивались. – Я не понимаю…
– Все нормально, Аркадий, все нормально, – ответил Александр спокойным тоном. – Так, маленькая хитрость для того, чтобы я мог первым сообщить вам приятные новости. Вы ведь могли позвонить, а вам никто бы не ответил. Ваша супруга уже в клинике в Германии. Сейчас идет общее обследование. После получения результатов и прохождения общеукрепляющего курса будет принято решение о проведении операции. Сразу скажу, что мнение врачей очень позитивное.
– Вы имеете связь с клиникой?
– Обязательно! Я ведь взялся вам помогать, а когда я за что-то берусь, то всегда делаю все возможное, а часто и невозможное. Привет вам большой от семьи. Кстати, Аркадий, мы тут без вас посоветовались и приняли самостоятельное решение. Вы уж не обижайтесь, просто не успели сообщить вам.
– Что случилось?
– Ваша дочь сейчас тоже в Германии. Я подумал, что лучше ей побыть с матерью в эти трудные дни. Сиделки сиделками, а лучше родной дочери никто ведь за матерью ухаживать не будет. Вы не переживайте, она там даже зарплату получать будет. Как санитарка.
– Уф, вы меня так ошарашили. Значит, можно надеяться на положительные результаты лечения?
– Врачи полагают, что можно. Вы, главное, ни о чем не беспокойтесь, Аркадий. Спокойно делайте свое дело, а мы сделаем свое. Придет время, когда вы снова будете вместе со своей семьей и заживете новой счастливой жизнью. Вы меня понимаете?
– Понимаю. Я все…
– Тихо, тихо, тихо! – остановил Трушина Волков. – Вы ведь по служебному телефону разговариваете. Так что не надо говорить о своей работе, это ведь вопросы, как я понимаю, секретные.
В голосе Волкова сквозили откровенно насмешливые нотки. Трушин понял, что заикаться и намекать на выполнение им какого-то задания не стоит. Они оба и так знают, что Аркадий Николаевич должен сделать и как сложится после этого его судьба. Главное, что с женой теперь все будет в порядке, а потом…
– Что с вами, Аркадий Николаевич?
Профессор Пестряков взял стоявшего столбом Трушина под локоть и заглянул ему в глаза. Маленький, тщедушный профессор был очень энергичной личностью. Он сам отправился на ходовые испытания своего детища, он постоянно находился в машинном отделении, постоянно его руки и комбинезон были перепачканы, глаза сорокапятилетнего профессора светились фанатичным огнем. Он жил своими двигателями, своими системами.