Контора
Шрифт:
— И не смог распрямиться! Галстук затянуло в машинку... Еле успел развязать. Весь смолотило...
— Объяснительную написал? — деловито осведомился Макс.
— И не одну. Я подумал и написал разные варианты. А то, знаешь, могут не поверить, что машинка сожрала униформу. Начнут искать нити заговора бухгалтерии против рекламщи-ков. И ведь найдут, в лучших традициях. Не хочется подставлять девчат.
— Шутки шутками, — строго произнесла Галина, обращаясь непосредственно к Борису, — но к анкетам-то ты имеешь отношение?
— Что за анкеты?
— А, не коси! — Семен махнул рукой. — Слухи скачут, как блохи. Твоя слава тебя опередила.
— Какая слава? Какие анкеты? — Борис продолжал посмеиваться, хотя потерял нить шутки.
Макс протянул руку и взял со стола три скрепленные между собой странички с вопросами.
— Дали мне посмеяться, — пояснил он, протягивая анкеты Борису.
Апухтин быстро пробежал столбики вопросов.
— Это что, дают клиентам?
— Это дают менеджерам, а те опрашивают покупателей.
— Нет, это серьезно или вы меня разыгрываете?
— Какие шутки! Все официально. Кстати, ходит проверенный слух, что ты — один из авторов.
— Я?! — Борис почти оскорбился. Несколько секунд он возмущенно переводил пылающий праведным гневом взор с рекламщика на рекламщика. Потом смутное воспоминание услужливо всплыло в его памяти. — Хотя...
— Так-так, — оживился Семен.
— Хотя я, помню, предлагал собирать информацию о наших клиентах...
— Так-так, — повторил Семен громче и торжественней.
— Но чтобы это было в такой форме... — Борис сначала взглянул на анкету с любопытством, но вскоре на лице его проступила брезгливость, словно держал в руках не документ, а свод непристойных анекдотов в стиле армянского радио. — Идиотизм какой-то...
— Друг мой, — с чувством произнесла Галина, — вы сейчас напоминаете мне изобретателя атомной бомбы, который подарил свое изобретение папуасам, а теперь сокрушается, любуясь ядерным грибком, растущим над саванной. Нельзя не помнить об ответственности перед потомками. Знание — сила, друг мой.
— Да уж, — смеясь подтвердил Макс, — контингент у вас там подбирается экзотический. Хотя бы этот... Рокошин. Или Мастерков!
— Да уж! — фыркнула Галина.
— Хоть серпентарий открывай, — снова вступил в разговор Семен. — Слушай, Борис, а ты ведь производишь неизгладимое впечатление нормального человека. Чем вы там занимаетесь в маркетинге? Во главе с Подворским. Ты повлиял бы как-то на процесс...
— А то затянет, — добавила Галина. — Вода камень точит. Глядишь, и неизгладимое впечатление начнет сглаживаться до общего уровня...
Дверь распахнулась, в комнату влетел Михаил Зыбковец.
— Чума, братцы! Там такое... — Он осекся, заметив Бориса, и вопросительно взглянул на Макса. Потом взгляд его скользнул по рюмкам. Обнаружив, что приборов пять, Миша расслабился. — Чума!
— Чума-чума! — Семен подхватил бутылку с ликером и прицелился над крайней рюмкой. — Дверь запри напрочь.
— Привезли нам сегодня новую охранную систему для магазинов. На весь товар наклеиваются бумажки с кодом. И если кто-то пытается вынести товар из зала, то у двери его поджидает рамка вроде миноискателя. Шум, тревога...
— Ну, в «Молодой гвардии» такая стоит, — подхватил Семен. — Кассирша книжку по кассе провозит, книжка размагничивается — можно выносить. И что?
— Короче. Решили эту рамку поставить в зале, на выходе. А бумажки наклеить на каждый прайс. Клиент берет прайс, топает к выходу. Там «звенит», и клиент в ужасе отскакивает. А тут наш менеджер: «Здрасьте, не пугайтесь, перед вами новейшая система, предотвращающая вынос товара. Подробнее интересуетесь?»
— Представляю себе, как кто-нибудь с перепугу выхватывает ствол... — Семен разлил ликер по рюмкам и теперь был совершенно свободен для трепа.
— Подожди ты! — шикнула на него Галина.
— Так вот, — продолжал Ник, убедившись, что трибуна ему возвращена. — Заходят в зал два сибиряка, муж и жена. Оба широкие такие, щеки — во! — Он очертил некую сферу вокруг своей головы, демонстрируя описываемые щеки. По-колбасились по залу, спросили чего-то, набрали каталогов. Устали. Заходят в бар и просят кофейку Им наливают по чашечке. Пока они пьют, бармен куда-то уходит. Эти двое допили кофе, мужик достает свой лопатник...
— Кого? — насторожилась Галя.
— Галя, — Семен развел руками, — такую специальную терминологию нужно знать наизусть...
— Лопатник — это бумажник, — пресек эту пространную речь Макс.
— Достает кошелек. — Ник продемонстрировал, как полный сибиряк, не убирая локтей со стойки, выуживает из внутреннего кармана бумажник. — Тут Шура сообщает ему, что кофе — бесплатный. Сибиряк ему не верит и переспрашивает: «Сколько?» Бесплатно! Тут жена пихает его локтем и цедит сквозь зубы: «Сказано же — бесплатно!» Тот убирает лопатник, они собирают свои каталоги и гуськом, гуськом к двери...
Ник сделал паузу, чтобы слушатели успели представить себе движущихся к выходу толстяков.
— И тут как зазвенит! — Ник хлопнул кулаком по ладони. — Они аж присели, как суслики в огороде. И тут — внимание! — мужик поворачивается и замахивается на жену кулаком: «У, дура, сказал же тебе: надо заплатить!» И бегом к бару!
Рекламщики покатились со смеху. Борису история не показалась достаточно смешной для такого веселья, но он тоже засмеялся, за компанию.
— Нет, — продолжал, сдерживая смех, Ник, — вы представьте себе ход мыслей человека! Рамка зазвенела, обнаружив у него в животе неоплаченный кофе! Именно неоплаченный!