Конторщица 4
Шрифт:
Повисла нехорошая пауза. Наконец, Альбертик не выдержал первым:
— Но я вас попросил остаться не для того. С понедельника к работе приступает новый сотрудник — Урсынович Виктор Алексеевич. Ваш заместитель. Так что я надеюсь, что вы введёте его в курс дел и поможете влиться в работу.
От неожиданности я чуть не ахнула:
— В каком смысле мой заместитель? Но по штатному…
— Я прекрасно знаю, что там по штатному, — зло фыркнул Альбертик. — Сверху сказали, что надо, значит, будете нянчить этого Урсыновича. Вам всё ясно?
— Да.
— Можете быть свободны. И подготовьте ему рабочее место.
—
— У вас в кабинете! — рявкнул Альбертик, — Всё! Разговор окончен.
Я молча вышла в приёмную, а внутри все клокотало от ярости. Это же мне замену нашли. Причём так нагло — я его сейчас обучу, введу в курс дела, а меня потом под зад ногой, а его поставят на моё место. Сколько раз я это видела. Одна моя знакомая, очень сильный специалист, ещё в том мире, всё время отказывалась переходить на руководящую должность. Когда я её спросила, а почему, ведь это и высокая зарплата, и большие возможности, она ответила, что, если будет работать плохо — её уволят, а если будет работать хорошо, на её место поставят своего человечка (брата, сына, племянника и т. д.), а её всё равно уволят. Поэтому она не видит смысла вкладывать силы и время в заранее провальный проект. А другую знакомую поставили директором школы, причём школу дали очень слабую (там какая-то ступенчатая система образования в городе была), в ту школу, в основном, всяких второгодников и детей из неблагополучных семей собирали. И эта знакомая сделала там кадетские классы, выстроила уникальную систему воспитания, собрала своих хулиганов и создала из них лучшие команды в городе по разным видам спорта. И вот когда у неё пошли шикарные результаты, о ней и о её школе заговорили даже в Москве, казалось, живи и радуйся, её моментально перевели в какую-то захудалую гимназию на окраине города, а в эту школу-конфетку поставили двадцатипятилетнего зятя городской шишки. И этот золотой мальчик благополучно развалил всё то, что она создавала не один год. Так более того, когда он полностью развалил все, в своих неудачах обвинили кого бы вы думали? Правильно — эту женщину.
В общем, я себя так накрутили, что готова была взорваться от любого косого взгляда. Но, к счастью, на пути мне не повстречался никто.
Я сидела в кабинете за своим столом, и зло барабанила по клавишам машинки, как в дверь поскреблись.
— Да, заходите! — крикнула я.
В кабинет заглянула Репетун:
— Можно? Я на секундочку буквально.
— Заходи, — повторила я.
— Я это… хотела сказать, — смутилась Репетун и понизила голос, — в общем, я не знаю, важно ли это, но ты, наверное, должна знать…
— Говори, — устало сказала я, уже не ожидая от судьбы ничего хорошего.
— К Лактюшкиной приходила Герих и они шушукались, но я услышала, что про тебя говорили…
— И что говорили?
— Герих сказала о тебе так: «эта дура Горшкова сама вырыла себе яму и очень скоро она отсюда вылетит с громким треском».
Я поблагодарила Репетун и задумалась. Что ж, мои враги активизировались. В принципе, этого и следовало ожидать. Но вот что же они имели в виду? Я где-то допустила ошибку и меня подловили? Или они опять что-то подделали от моего имени?
Что же делать? Как узнать?
И тут одна неплохая идея пришла мне в голову.
Я быстро встала и пошла в кабинет к Эдичке Иванову.
После того, последнего памятного конфликта, мы с ним как-то почти и не пересекались,
Товарищ Иванов сидел, развалившись в мягком кресле, и смотрел по телевизору какую-то весёлую музыкальную передачу (хм, у него в кабинете и телевизор появился!).
— Здравствуйте, товарищ Иванов, — громко сказала я, и Эдичка чуть не подпрыгнул. — Развлекаетесь? Не помешаю?
— Ну что вы, Лидия Степановна, такое подумали! — напустил на себя возмущённый вид Эдичка и при этом торопливо выдернул шнур из розетки.
Музыка смолкла и Эдичка добавил:
— Это мне для работы нужно, для пропаганды…
Я не стала комментировать и придираться, потому что мне нужен был результат. Потом отыграюсь. Позже.
— Я вот что хотела уточнить…
— Я весь во внимании… Лида.
— Ты помнишь, как приглашал меня в ресторан?
— Д-да…
— Приглашение ещё в силе?
Глава 14
— Ч-что? — опешил товарищ Иванов и вытаращился на меня с крайне озадаченным видом.
— А то ты не расслышал? Повторить?
— Нет, то есть да… В смысле всё я расслышал, — чуть вильнул взглядом Эдичка, — я просто не ожидал, что ты…
— То есть, приглашая женщину в ресторан, ты заранее не ожидаешь, что она может вдруг согласится? — хихикнула я, и Эдичка густо-густо покраснел.
— Да нет же, — начал выкручиваться он, — просто ты же сперва не захотела, вот я и…
— Ну и что? — мило улыбаясь, заявила я с видом «блондинки». — Тогда — не хотела, а вот сейчас вот хочу в ресторан.
— Ну, пошли, к-конечно, — выдавил улыбку из себя Эдичка.
Видно было, что ему, как говорится «и хочется, и колется». Но это уже не мои проблемы. Мне-то нужно решать свои задачи. Поэтому я изобразила довольный вид:
— Вот и отлично! Закажи столик в «Нивушке», после работы я могу туда прямо сразу заскочить. Там и встретимся.
Что там лепетал вслед товарищ Иванов, уже значения не имело, главное, чтобы удалось его подпоить и разговорить. А то у меня не хватает нужной информации, и прямо очень.
Следующим пунктом моего спонтанного плана стоял визит к Герих. Я решила вкинуть ей капитальную «дезу». Но, к сожалению, моим планам помешали — пришла Алевтина Никитична. Еще недавно я всё никак не могла вырваться к ней (дела постоянно мешали), чтобы нажаловаться на Ивана Аркадьевича, который повысил меня в замы, сам, гад такой, усвистал учиться в Москву, а разгребаться с Альбертиком и прочими врагами предстояло теперь мне. А вот сейчас она пришла сама. Ко мне. В кабинет. Но я не просто не обрадовалась, меня это выбесило: дверь моего кабинета без стука распахнулась и двое плечистых рабочих, тихо матерясь, начали заносить огромный письменный стол.
— Левее, Колян!
— Да ты на себя потяни!
— Товарищи! — возмутилась я, — это что здесь происходит?
— Стол принесли, — буркнул заросший щетиной мужик, который заносил стол, осторожно двигаясь спиной вперёд.
— Вижу, что стол. Но у меня есть стол, — я бросила недовольный взгляд на старый кондовый стол, который достался мне в наследство от Ивана Аркадьевича вместе со всем остальным барахлом в этом кабинете. — И он меня вполне устраивает. Зачем мне ещё один стол?
— Это новому сотруднику, твоему заместителю, — пояснила Алевтина Никитична, которая вошла вслед за рабочими.