Контра
Шрифт:
Ступив на землю родительского дома, привычно кивнув работникам в ответ, Александр целеустремлённо направился к отцовскому кабинету. Если судить по воспоминаниям, тот часто находился в своей рабочей комнате, если только не был на охоте или не устраивал обход своих владений, точнее сказать объезд. Но так как старый граф ожидал вызванного им сына, то последний, был обязан, незамедлительно явиться именно туда.
К удивлению Александра, войдя в дом, он не повстречал ни матери, ни сестёр, родовое "гнездо" как вымерло. Прошествовав по пустым коридорам, которые ни с чем не ассоциировались, Сашка постучал в дверь отцова кабинета, оттуда послышалось: "Да, да. Войдите". — Дверная створка открылась легко, беззвучно, от лёгкого толчка руки, и взору открылась
— А явился? — пророкотал его мощный голос, так не соответствующий его телосложению.
— Здравствуйте папа.
— Ну, здравствуй сын. Целуй отца. — граф, не пошевелился, если не считать таковым неспешные эволюции письменного пера и небольшой поворот головы, благодаря которому стало ясно, что целовать нужно в щёку.
Подойдя, Саша послушно наклонился и запечатлел поцелуй на родительской щеке. Это ничего не изменило, его отец, по-прежнему чего-то писал. Осознавая, что читать чужие записи неприлично, пусть даже невольно, сын отошёл от стола на пару шагов.
— Ну, рассказывай. — поинтересовался Юрий Владимирович, только сейчас удостоив сына строгим взглядом.
— О чём, вы хотите услышать, папа?
— О том, как ты, не смотря на родительский запрет, водишься с этими народовольцами. — при этих словах, на лице графа отразилась маска отвращения. — За что стреляешься на дуэлях? Ты обо всём рассказывай, сын.
Хорошо, что Александр был готов к чему-то подобному, поэтому он совершенно спокойно ответил отцу: "Да папа, скрывать не буду. Я, совсем недавно, уже после выздоровления, посетил одно из тех собраний, на которые вы мне запретили появляться. И там, во время чтения очередного опуса господина Огнеева, я окончательно понял, что не согласен с тем мировоззрением, что он навязывает своим читателям. И как-то излишне эмоционально, необдуманно, стал выражать своё мнение. И ничего этим не добился, кроме вызова князя Шуйского на дуэль. Последнее, как я подозреваю, вы и без меня прекрасно знаете".
Юрий Владимирович слушал своего сына внимательно, он даже аккуратно сложил, и отодвинул в сторону все письменные принадлежности. И выражение лица, и его взгляд, говорили, что он ждёт от своего чада то ли более подробного рассказа, то ли немедленного покаяния во всех своих проступках. Александр это видел, поэтому, ненадолго смолк, обдумывая то, что хочет сказать в завершение. Точнее то, что можно озвучить.
— Я конечно виноват перед вами. Я ослушался вашей воли, но мне нужно было самостоятельно во всём разобраться. Так уж вышло, что долгий период восстановления, если возможно так выразиться "лечения" электричеством, пошёл мне на пользу. Многое удалось переосмыслить и понять. Больше я ничего не скажу.
— Не можешь, иль не хочешь?
— Не могу. В чём-то я ещё сам не разобрался, а кое-что, является не моею тайной.
— Это похвально сын. И то, что сам осознал свою вину, и то, что не желаешь раскрывать чужие секреты. Однако ты ослушался моего слова. Но за это, я тебя не накажу, как подобает поступить с малым дитя, а заставлю жить самостоятельно, пора взрослеть, Александр. Вон, видишь, на бюро лежит пакет, это документы на соседнюю усадьбу ныне покойного князя Увельского. Я выкупил у кредиторов все его долги, и отныне она и проживающие на тех землях три сотни душ, принадлежат мне. Так вот. Даю тебе два года, чтоб ты привёл её в порядок. Не справишься — не обессудь.
Александр помнил ныне покойного соседа, немного чудаковатого, пожилого пехотного полковника в отставке, не пожелавшего жить жизнью штатского человека. Так что, у него было небольшое "войско", состоявшее из молодых холопов, которое он постоянно муштровал. В отличие от солдат регулярных частей, вместо настоящих ружей, они занимались с деревянными макетами. Правда, некоторые болтливые кумушки поговаривали, что и с настоящим оружием, эти орёлики тоже баловались.
— Отец, так это вы поддерживали Вениамина Игоревича? Вы скупали его долговые расписки?
— Да, я. И не только их скупал. Но поступить иначе, было нельзя. Пусть князь имел несносный характер и общаться с ним было очень тяжело, однако он сотворил столько славных дел, во славу империи. Так что поступить по-другому было невозможно. Да и о тебе нужно было подумать, сын. Всё моё имущество я завещаю твоему старшему брату — он единственный кто связал свою жизнь с армией. Твои сёстры, как птахи, повзрослеют и упорхнут из родительского гнезда. Ну и тебе необходимо где-то жить, вот я и озаботился этим. Так что, сегодня же уедешь в свой новый дом, а я снимаю с себя всю дальнейшую ответственность по его содержанию. Все документы выправлены на тебя. Дерзай. Кстати, вся прислуга, выделенная мною на время твоей учёбы, это ещё один мой дар, тебе.
Всё стало ясно. Все шло как обычно. Отец принял решение, и все обязаны его исполнять. Мать с сёстрами уехала к своей родне, чтоб не портить воспитательный момент своими слезами. Сын, окончивший учёбу и не желающий "браться за ум", получает некий стартовый капитал и должен начать самостоятельную жизнь — не справится, сам виноват. Однако Александру, от этого было не легче. Он видит, что над империей, в которой ему предстоит жить, сгущаются тучи лихолетья, он не знает, что ему делать, а тут ещё новая забота, нужно приводить в порядок обветшалую усадьбу. Благо, отец сделал свой последний подарок, сегодня — завтра, из городского дома будут перевезены все его личные вещи. Ну и все тамошние хлопоты, отныне ложатся на Сашкины плечи. Так и хочется сказать: "С-па-си-бо, тебе, отец". — Только эти слова, уже ничего не изменят.
На прощание, Юрий Владимирович встал, подошёл к сыну, обнял его, и сухо сказал: "Всё сын, иди. Да поможет тебе бог". — После чего, молча протянул неизвестно как появившуюся в руках чековую книжку, как оказалось, это и есть выделенный отцом стартовый капитал. Постаял с пару секунд, отрешённо рассматривая Александра, затем вернулся на своё рабочее место и снова взялся за перо. И это было сигналом, что аудиенция окончена.
Снова неспешная поездка, только уже в простеньком шарабане [24] , да ещё мешает расслабиться сидящий рядом хмурый стряпчий, должный представить новому хозяину управляющего имением. Вокруг была тишина, только слышится поскрипывание гружёной телеги, плетущейся немного сзади. В ней лежат книги, и те личные вещи Александра, которые до этого хранились в отчем доме. Всё. Как говорится: "Все концы обрублены и твоя лодка, отчалив от пирса, поплыла по реке жизни. И куда она пойдёт, вперёд, или на дно, зависит только от тебя. Дерзай Сашка".
24
В данном случае, одноконный, двухосный экипаж.
Любая, даже очень дальняя дорога приводит путника в нужное ему место, так было и сейчас. Молодой, видимо только недавно окончивший обучение стряпчий "ожил", встрепенулся, посмотрел вперёд, и сипло, видимо из-за пересохшего горла, сказал:
— Вот ваша светлость, мы уже почти приехали.
— Вижу.
— Ваш батюшка сказал, что вы прекрасно знаете все эти земли, в детстве иногда с ним здесь бывали.
— Да. Это именно так. — Александр говорил, не оборачиваясь к своему спутнику, уж больно, в этот момент, тот был суетлив, а у молодого графа и без того, на душе "шкрябали кошки".