Контрабандой из чужого мира
Шрифт:
Внешне "Свобода" выглядела точно так же, как и в момент своего появления на экранах радара третьей станции. Изуродованное взрывом вооружение было приведено в рабочее состояние, но так, чтобы этого не было заметно снаружи. Антигравитационная сфера была размещена в пустовавшей до этого столовой, возле машинного отсека. Одно из внутренних помещений корабля было полностью отделано толстыми свинцовыми плитами, которые, по мысли Гримса, должны были защитить экипаж от радиации в момент атомного взрыва. (Ученые заверили Гримса, что вероятность оказаться после взрыва в той же Вселенной, откуда был выкинут корабль, равняется пяти шансам из семи, а вероятность оказаться хоть в какой-либо обитаемой Вселенной практически равна бесконечности.)
Внутри корабля было еще одно немаловажное изменение. Все запасы человеческого мяса били заменены на запасы свинины.
– В конце концов, - говорил Гримс одному из ученых, слишком уж настойчиво требовавшему полного сохранения правдоподобия в питании, разница между свиньей и большой свиньей не так уж велика.
Тот продолжал настаивать, и Гримс, не стерпев, выпалил:
– Мы пираты, а не каннибалы!
Но даже пираты, думал он, одеваются получше, чем этот сброд оборванцев. Он был рад, что настоял на знаках отличия на руках - за густыми черными бородами он не всегда различал своих офицеров. С женщинами дело обстояло проще, хотя прорехи на их одежде в самых неожиданных местах подчас отвлекали внимание от их лиц...
В конце концов Гримс был вынужден себе признаться, что мужчину делает одежда - так же, как и женщину, хотя Соня очень неплохо смотрелась в своем новом, но очень свободном, рваном костюме, который она носила с определенной игривостью. Сам он чувствовал себя очень неловко, когда сидел в кресле старшего пилота в своих рваных штанах и ярко-красной полоской на руке, заменивших ему рубашку с золотыми погонами, фуражку с кокардой и форменные шорты, в которых он обычно ходил на корабле.
Он знал, что думает о малозначительных вещах, но это помогало ему расслабиться перед сосредоточением на более важных и серьезных проблемах.
Судно вел командир Уильямс - еще недавно помощник на "Мамелюте", а теперь исполнительный офицер "Свободы". Под его управлением корабль взлетел с Лорна и встал в точку, в которой он впервые был замечен с третьей орбитальной станции. По-видимому, заверяли учение, именно здесь находится то место, которое наиболее благоприятно для перехода в Альтернативную Вселенную. Гримс был согласен с ними, хотя сам даже не брался за математические расчеты.
Корабль летел в невесомости к месту назначения, которое должно будет выглядеть поначалу так же, как к то, где они находились сейчас бескрайние черные пространства, усеянные звездами, туманностями, отдаленными Вселенными и Галактиками... Корабль плыл в невесомости, и за иллюминаторами, впереди, сияло солнце Эблиса, окруженное более тусклыми звездами.
Справа, огромной линзой в полнеба вытянулась россыпь звезд Галактики. Самые яркие из них сияли, как алмазы в волосах черной богини.
Гримс улыбнулся своим поэтическим фантазиям, обернулся на Соню, и она улыбнулась ему в ответ, догадавшись, о чем он думает. Она уже собиралась что-то сказать, когда тишину прервал Уильямс:
– Внимание всем! Подготовиться к торможению!
На секунду или две включились с шумом ракеты обратного хода, и на эти секунды ремни с невыносимой болью впились в живот и плечи каждого. Исполнительный офицер удовлетворенно усмехнулся.
– Готово, шеф. Забросить Большой Бен?
– Займитесь, командир Уильямс.
Он начал отрывисто отдавать приказы, и корабль вскоре вздрогнул, когда была отстрелена капсула с ядерным зарядом. Прежде, чем свинцовые плиты автоматически закрыли иллюминаторы, Гримс увидел отплывающий в сторону большой металлический цилиндр. Он выглядел почти безобидно, но командор вдруг остро осознал безумие их затеи. Ученые были уверены, что все произойдет как надо, но они не сидели вместе с ними здесь, в свинцовой оболочке, чтобы проверить свои выводы на собственной шкуре. Оно должно сработать, думал он. Ведь это наша идея - моя и Сони...
– Огонь!
– услышал он голос Уильямса.
Но ничего не случилось.
Не было звука взрыва, - но его и не должно быть в пустом пространстве. Не было чувства, что корабль толкнули или качнули. И не было ощутимого повышения температуры.
– Осечка?
– спросил кто-то.
– Попытайтесь связаться с Лорном, - сказал Гримс офицеру радиосвязи.
– Третья станция должна слушать на своей частоте.
Послышалось потрескивание в динамике, потом офицер сказал в микрофон:
– "Свобода" третьей станции. "Свобода" третьей станции. Вы слышите меня? Прием.
Снова тихое потрескивание и шумы.
– Смените частоту, - приказал Гримс.
– И не выходите в эфир, только слушайте.
Как только радист переключился на другую частоту, стало ясно, что их устройство сработало. Из приемника доносился диалог двух существ с высокими пронзительными голосами - такими же, запись которых они нашли в Сигнальном журнале. Сначала понимать было тяжело, но постепенно слух привыкал различать исковерканные слова. Существа говорили о рассчитываемом времени прибытия и проблемах погрузки и разгрузки судна.
Когда отодвинулись свинцовые заслоны с иллюминаторов, перед ними предстала такая же картина, как и до взрыва заряда, но Гримс и его экипаж уже знали, что этот мир не находился под владычеством человека...
12
– Какого типа у них радар?
– спросил Гримс.
– Думаю, что такой же хреновый, как и на нашем корабле, - ответил Уильямс.
– Мы находимся далеко от их планеты и орбитальных станций, и без специального оборудования они не смогут нас засечь.
– Отлично, - сказал Гримс.
– Тогда разверните корабль, командир, чтобы солнце Лорна было прямо по ходу, и рассчитайте угол необходимого снижения, чтобы не сесть на Лорн и выйти на орбиту.
– На реактивной тяге?
– Нет, командир. Система Мансхенна.
– Но у нас нет индикатора близости масс, шеф, а расстояние не больше нескольких световых минут.
– Зато у нас есть отличный компьютер. Если повезет, мы перехватим орбиту этого корабля и определим место его нахождения.
– Ты не теряешь времени даром, Джон, - сказала Соня с одобрением. Командор заметил, что больше ее чувств никто не разделяет. Другие офицеры, включая старшего морских пехотинцев, смотрели на него с опаской, как будто сомневались в здравости его ума.