Контракт на молчание
Шрифт:
За что мне это? Где и когда я так облажалась, что мне послано было влюбиться в Райана Эперхарта? Жила бы себе спокойно с Клинтом и не помышляла об ином. Я бы даже никогда не узнала, что успела за каким-то поворотом разлюбить своего жениха. Боль от потери мамы приугасла бы, появились бы новые люди… но увы. Я разбилась волной о несокрушимую скалу и уже не соберусь в себя прежнюю. Эперхарт сделал меня другой в первый же день. И с тех пор моя налаженная жизнь покатилась в пропасть. Я подписала контракт о продаже души.
Я наливаю себе воды, делаю
— Клинт, я начну издалека. С извинений за то, что повесила на тебя обязанности мамы, друзей и вообще всех близких людей на свете. Так нельзя.
— Вэл, ты говоришь какой-то вздор. И будто прощаешься.
Но так и есть. Я не верю, что, натворив с мое, могу быть прощена. Да и не хочу уже этого. Понял бы — и то огромное дело. Конечно, я прощаюсь! Но сейчас говорить об этом смешно.
— Клинт, не перебивай меня! Мне и так непросто. Я говорила о том, что ты не можешь и не должен заменять мне всех. Я понимаю, почему мы переехали сюда, почему ты подумал, что так для меня будет лучше. Но это оказалось ошибкой, и все пошло не по плану. Я мало что могу сказать, ты знаешь, но никто против тебя меня насильно не настраивал. Просто, видимо, мне стало не хватать чего-то или кого-то, возможно, даже просто смысла. И я очень привязалась… к «Айслексу», ребятам и даже… одному человеку… — Прямо у меня на глазах ладони Клинта сжимаются в кулаки. — Ты ошибся в выводах. Я действительно тебе из…
— Не произноси этого, — вытолкнул он сквозь стиснутые зубы. — Кто он? Я его знаю?
— Пожалуйста, какое это имеет значе…
— Имя! — Он орет это так громко, что я сильно вздрагиваю, втягивая голову в плечи. — Валери, если ты не скажешь, пойду утром к твоему ненаглядному «Айслексу» и изобью и Боуи, и Челси, и Коннора, и Финли, и… вообще всех, кого найду.
— Эперхарт.
— Подсказываешь мне еще кандидатуры для избиений?
Что?
— Ты спросил имя, я назвала. Имя — Райан Эперхарт.
— Эперхарт. У которого на яхте супермодель, а в доме стервозная красотка-вамп? Ты бы никогда к такому человеку не приблизилась по своей воле. Тебя всегда потряхивало в присутствии подобных ему людей. Кого ты выгораживаешь, Валери?
У меня заканчивается воздух. Меня как будто отхлестали по щекам. Удар первый: Клинт думает, что я способна кого-то выгораживать, прикрываясь человеком, которого просто так не изобьешь. Удар второй: «Да зачем Эперхарту такая, как ты, если у него уже полный комплект получше?». Для Клинта я всего лишь вариант, который соответствует его положению. Короче, никак не чета нашему CEO. Удар третий: Клинт считает, что, будучи в отношениях с ним, я сама вешалась кому-то на шею. Удар четвертый: он назвал меня трусихой.
— Значит, все же он? — неожиданно правильно толкует мои горящие щеки Клинт. — Но, дьявол, Вэл, почему он? Зачем? Ты же ему даже не нужна…
— Я знаю, — коротко перебиваю я. — Все знаю, как глупо, бессмысленно и безответственно поступила с тобой…
— Глупо, бессмысленно и безответственно? — Его голос взвивается, срывается на крик. — Да ты все уничтожила! Нас уничтожила, и ради чего?! Просто ради развлечения? Или потому, что у тебя умерла мама? За это тебе мир теперь должен? Как кто-то умер — сразу в чужую койку, а что? Тяжело ведь!
— Не знаю, Клинт. — Щекам становится холодно и влажно от слез. Обидно. Но в его словах есть доля правды, и я сама дала ему повод думать, что совершила ошибку из-за одной только обиды. — Просто не смогла иначе.
— Ты хоть слышишь себя? Оправдания как у маленького ребенка! Почему ты украла конфету? Потому что захотела! Я маленькая и несчастная — мне можно!
— То есть так ты это видишь? — Я всхлипываю и обхватываю себя руками.
Почему-то мне очень не хочется говорить, что я со всей наивностью влюбилась в своего работодателя, у которого есть супермодель и стервозная красотка-вамп, которым я наверняка не ровня. Не потому, что это охарактеризует меня как полную дуру, коей я, без сомнения, являюсь, просто это причинит боль Клинту. Совершенно не зная Райана, он никогда не поймет, какой это человек, что меня привлекло. А без этого все выглядит как сплошной расчет и эгоизм.
— А как? Расскажи мне все с самого начала, чтобы я разобрался. — Это звучит настолько иронично, что хочется зарычать, начать защищаться. А какое у меня на это может быть право?
— Нет. Что тебе это даст?
— Понять, черт возьми, чего не хватало девушке, ради которой я сделал все возможное, чтобы она была моей!
— У меня нет ответа на этот вопрос. Может быть, мне хотелось просто что-то изменить в своей жизни. Или нам следовало пожениться раньше, пока мы еще…
— Договаривай, — говорит он, сужая глаза.
— Пока мы еще хотели друг друга, — выдаю я, решительно глядя ему в глаза.
А вот теперь мне хочется забиться в дальний угол. Слезы уже текут безостановочным потоком. Это самый подлый удар, и я нанесла его не нарочно. Просто в своем состоянии ляпнула, не подумав. Я плохо соображаю под таким давлением.
— Так вот чего тебе не хватало. Секса. Так, может быть, надо было об этом сказать? Ну хоть раз.
— Я не хочу об этом говорить.
Я отворачиваюсь, пытаюсь пройти мимо, но Клинт хватает меня за руку, разворачивая к себе. А потом отдергивает пальцы, то ли считая меня грязной, то ли осознавая, что может сделать больно. Он наверняка хочет сделать мне больно.
— Нет уж, говори! Неужели четыре года надо было врать, что тебя все устраивает?
— Я не знала! — срываюсь я на оправдания, чего обещала себе не делать. — Откуда мне было знать? Я… я не такая, чтобы обсуждать это. Но ты-то знал. Я же не притворялась…
И конечно же, ничего хорошего из этого не выходит.
— О, ну теперь ты знаешь. Довольна? Так сильно переживала, что сравнить не с кем?
— Хватит. Это уже слишком!
— Слишком?! Ты трахалась с другим, а слишком — говорить о причинах?