Контракт на молчание
Шрифт:
На пороге какая-то незнакомая хорошенькая темноволосая девица в белой майке, в квадратном вырезе которой видны отлично развитые полушария грудей.
— Привет, — тянет она напряженно и заглядывает мне за плечо. — Ты, наверное, Валери? А Клинт дома?
— Клинт уехал. А вы, собственно, кто? И зачем вам мой… — заминка. — Клинт?
— Ох, простите, я Анна. — Она протягивает руку, но я не спешу ее пожимать. — Живу этажом выше. Клинт обещал помочь мне подключить новый телевизор. Так он здесь?
Телевизор, значит, подключить? Мне становится плохо и горько. Скучно ему тут, значит, было! И так обидно становится, что
— Он уехал с острова. Придется вам пригласить специалиста. Удачи с телевизором, Анна. — Грохот захлопнувшейся двери.
Клинт задрал нос, «благородно» оставив мне кольцо, а я и не возражала: это мой первый и единственный аргумент в пользу того, что контракт не был нарушен. Я уже готовилась отдавать за эту ставшую ненужной безделушку деньги, но… оставил и оставил. Мне активы могут понадобиться в любой момент. На оплату неустойки!
Но сейчас я это самое кольцо-ширму снимаю и зашвыриваю куда-то в угол. Клинт мог бы и сказать, что не я одна развлекалась за его спиной! Черт-черт-черт! Я все-таки слишком совестливая, доверчивая, трусливая, ущербная, неспособная о себе позаботиться. Даже если Клинт не спал с этой девкой, все равно мечтал залезть к ней в трусики. А ведь была уверена, что он намного меня лучше. И правда дурочка. Будто я одна чувствовала холод там, где должно было быть жарко и всегда бывает жарко, когда я с Райаном.
«Привет тебе от Анны и ее телевизора».
Такое сообщение я отправляю Клинту и отключаю телефон. Нет, не больно. Разве что от того, что все было ложью. О, теперь я тысячу раз подумаю, прежде чем согласиться выйти замуж. Четыре года сделали из нас с бывшим женихом глядящих налево лгунов. А что случается после десяти лет брака, сложно даже представить. Я так не хочу. И все лучше понимаю маму, выбравшую одиночество.
Подумав, убираю в холодильник остатки мороженого и теперь уже налегаю только на мартини. Чтобы утром с трещащей головой ползать по комнате в поисках того самого выброшенного кольца.
Восстановиться после такого разрыва оказывается сложнее, чем я думала. Казалось бы, было заранее понятно: сделано страшное, отношения не вернуть, а единственный выход — разойтись. Но вдруг разрыв ударяет тебя обухом по голове. В апартаментах гулко и пусто, в душе будто кошки нагадили. И даже чувство любви к другому человеку омрачено этим мерзким, грязным, громким расставанием. В такой ситуации кто чем занимается, но самый простой и полезный вариант — переключиться, уйти в работу.
Именно это я и делаю. Несмотря на отсутствие Эперхарта, задерживаюсь на работе, тормошу народ, все время обсуждаю с Финли способы быстрой доставки материалов на остров, что оказывается основной проблемой. Лучшим он видит выкупить все, не экономя, напичкать машину до отказа и привезти лично. К слову, почему бы и нет? Этим я и занялась бы на беспросветно тоскливых выходных, если бы Финли не посоветовал сначала выяснить, какой именно груз будет доставлен в пятницу и на сколько контрактов его хватит.
Наверное, мне стоило бы догадаться, что такое дело, как разбор комплектующих по контрактам, не может пройти без внимания босса, но… я все равно не ждала его на работе так скоро. Две недели — сказал доктор, вообще-то.
С той памятной ночи, когда отдалась Райану намеренно, добровольно и с огромным энтузиазмом, я впервые вижу его внезапно, влетая в кабинет менеджеров в растрепанных чувствах. Разгоряченная бегом, чуть не врезаюсь ему в спину.
— Хадсон, какое счастье, что вы почтили нас своим присутствием, — рычит босс.
— Я не опоздала, — кидаю я выразительный взгляд на часы. Минута в минуту. Но не опоздала же!
Я никак не могу приспособиться к одинокой жизни. В чем-то это проще, в чем-то сложнее. Я сожгла тосты к завтраку, поэтому вынуждена была по пути заехать в булочную. Это отняло время. А затем я застряла в фойе в ожидании лифта на целых пять минут. И я так и не позавтракала, к слову!
Сибил сидит на своем месте, медленно одной рукой стягивает с ручки и надевает обратно колпачок, кривя губы в удовольствии. Она счастлива, что меня линчуют. А еще она наверняка две ночи провела с Эперхартом. У нее есть причины выглядеть такой довольной.
— Вы сядете или так и будете стоять у меня за спиной? — уточняет Эперхарт.
— Простите.
Я пробегаю мимо, но не сажусь, а опираюсь о подоконник. Никто не сидит, кроме Сибил и еще пары человек, которым посчастливилось иметь места около прохода.
— Еще раз для почти опоздавших, — рычит Эперхарт, впиваясь в меня глазами. — Поскольку вы, мои акулята, разнесете «Айслекс» по кирпичикам, если не оговорить для вас границы, я определяю три приоритетных контракта, которые получают все комплектующие. Хотелось бы, чтобы они были укомплектованы полностью, но если нет, смотрим порядок убывания, обозначенный мной. Первый: Фокс, Канада. Второй: Перетти, Германия. Третий: Хадсон, Эмираты. Дальнейший приоритет у тех контрактов, которым набирается полный комплект материалов.
Я не сразу вспоминаю, что Перетти у нас Сибил. Сибил Перетти. И она смотрит на меня с затаенным торжеством, обещая «сладкую» жизнь. Еще никогда я не видела в глазах человека столько ненависти. Неужели Винтерс и правда не пустил ее домой к Эперхарту и теперь она бесится?
На проекторе как обратный отсчет — с таким нетерпением мы следим за происходящим. А если я что-то не знаю, не учла, перепутала? Меня накрывает легкой паникой. Надо собрать…
В этот миг в электронной таблице начинают появляться наименования, количество штук. Кабинет взрывается голосами. Коннор, а за клавиатурой именно он, первым вносит требуемое по Канаде, высчитывая остатки. Другие кричат что-то, спорят. Мне в первом же пункте не набирается комплект, все уходит Коннору и Сибил, а раз мне не набрали — остальное делится между небольшими контрактами. Конечно же, в список попадает ЮАР. Это какое-то безумие. Как работать в таких условиях? Едва успеваешь соображать. С двумя следующими пунктами мне везет, а потом хватает одному лишь Коннору и паре маленьких контрактов, в числе которых Австрия Элейн… К концу часа выясняется, что у нас вообще три контракта выходят: Канада Коннора, Сибил с ее маленьким ЮАР, которая, как всегда, везде подсуетилась, и в кои-то веки везет моей подруге. Просто смешно! До конца месяца мне нужно закончить прототип зеркала, но об этом теперь даже мечтать бесполезно. Я показываю подруге поднятый вверх большой палец, а она явно пытается прийти в себя и отдышаться и едва ли вообще замечает мой жест. Зато Эперхарт — точно видел и теперь закатывает глаза.