Контракт на ребёнка
Шрифт:
— Да, да цишиасса, я сейсяс всё поготовлю! — Только он в порыве энтузиазма хотел рвануть выполнять её желание, она опять его остановила:
— Подожди. Сициц как мне узнать: где мои вещи?
— Они у здада подвладеюсиго, — тут же ответил он. — Но к ним пикасаться неся.
— Мне нужны вещи, я ведь не могу одеть грязное.
— Я посисю. Я бысто посисю ваши вещи, — тут же отрапортовал он.
Поскольку выбора особого не было, Лиза попросила подготовить всё для принятия водных процедур, с интересом наблюдая: как же это будет происходить?
В течение десяти минут в отведённых ей покоях Сициц ближе к стенке поставил
Нахмуренно выслушав его и внутренне едва сдержав возмущение установленным зверским правилам, которые не делают исключений даже для ребёнка, вынужденно наблюдала дальше за процессом оборудования им купального места в то время пока Сициц занимался делом, она попыталась выяснить: куда же он исчезает и как и откуда достаёт все эти вещи. Ответ Сицица мало того что ничего толком не прояснил, так её ещё больше запутал. С гордостью малыш сказал, что только такие как он — здрады, могут ходить коридорами планеты и брать вещи с одного места перенося их в другое.
За огромнейшей немного плосковатой чащей, на дно которой он уложил деревянную решетку и установил ближе к дальней стене, Сициц с удивляющей лёгкостью выволок из своих необъятных закромов бадью и с той же лёгкостью заполнил её водой. Рядом установил подставку-полочку на которой тут же оказались стопкой сложенные отрезы белоснежной ткани, две широкие глиняные плошки и в завершении всего он закрыл всё это ширмой.
Выслушав его объяснения, Лиза зайдя за ширму скинула с себя одежду, сложив её на рядом на подставку, каким-то невероятным чудом устойчиво стоявшую на тонюсенькой ножке, кинула в подготовленную воду красные шарики, что по объяснениям Сицица нагревали воду, а зелёные шарики находившиеся в отдельной чаше, наоборот остужали её. Встала в чашу на решётку и приступила наконец к принятию водных процедур: вместо мыла здесь было жидковатая масса, с весьма приятным запахом, которую она набирала из глиняного горшочка, в другом же была так же приятно пахнувшая масса для мытья волос.
С огромным наслаждением Лиза намыливалась и смывала с себя пыль, пот, грязь, чуть ли не постанывая от удовольствия при соприкосновении обычной воды к коже тела.
Отмыв волосы, два раза намыливаясь и смыв с себя грязную пену, она не смогла удержаться от того, чтобы просто набирая воду небольшими струйками омывать ею так истосковавшееся по влаге тело — за время своего путешествия приходилось её сурово экономить и теперь этот процесс омовения доставлял небывалое наслаждение и радость.
За плеском воды она не услышала, не заметила, как полог закрывающий вход в её временные полевые покои откинулся, впуская высокого мужчину мощного телосложения. Предводящий пришёл задать пару вопросов иномерянке и при этом забрать свой плащ, только вот он не ожидал, что услышит плеск воды и тихий шёпот, что она издавала из-за ширмы, а вот издаваемые ею звуки, вообще выбили почву из под ног мужчины.
Замерев, он слушал то, что было больше похоже не на стон боли, а на проявление удовольствия.
Не выдержав и поддавшись любопытству, предводящий бесшумно скользнул вдоль стены и остановился как вкопанный: открывшееся его взору зрелище было настолько необычно, что он не мог оторвать от женской фигуры глаз. Она стояла к нему спиной и не замечая чьего-либо присутствия, зачёрпывая воду, щедро выливала на своё тело. Взгляд мужчины жадно скользил по рассыпанным влажным волосам женщины, чей цвет был сравним с пламенем ночного костра, спине, ягодицам, спускаясь вниз, словно следуя взглядом за потоками воды. Их женщины были совершенно отличны от иномерянки: волосы черны, как самая непроглядная тьма в глубоких недрах планеты, кожа смугла, высоки, стройны и гибкие их тела напоминали росший на юге ценный тростник, она же была полной их противоположностью, но именно это и привлекало.
Почувствовав острое желание подойти к ней, развернуть и осмотреть её, притронуться к белоснежной коже, провести по изгибам фигуры ладонями, сжать, предводящий отшатнулся и резко развернувшись, скрылся за пологом.
Глава 5 Часть 5
ГЛАВА 5
Часть 5
Этот день, несмотря на безумную усталость и насыщенность событиями, информацией, Лиза спала урывками. Сны, в которых она наслаждалась общением с сыном, в которых он был здоров, несли радость, но были коротки. Проснувшись и вытерев слёзы, она поворочавшись опять засыпала, но снова ненадолго, потому что ей снились кошмары, после которых она просыпалась в холодном поту.
Проснувшись в очередной раз от собственного болезненного стона и сев, она некоторое время пыталась отдышаться, отогнать видения, что так сильно терзали её сознание: того, что она не успеет за отведённый срок, того, что сын очнувшись от сна и не увидев мамы громко плачет и зовёт её.
Поднявшись, она запахнула выданный вместо её грязных вещей необычного кроя халат, явно сшитый на мужскую фигуру и подойдя к стене, приложила ладонь:
— Сициц, — позвала малыша, как он показывал ей утром. Не прошло и десяти секунд, как появился здарад и к облегчению женщины не сонный, а весьма даже бодрый и улыбающийся. — Ты не спал? — Всё же уточнила она. Малыш лишь качнув головою, заверил её, что спят они мало и за это время мир успевает наполнить их энергией.
Быстро достав чаши и всё необходимое, Сициц предоставил женщине возможность умыться, и даже слегка смущаясь вручил ей деревянный гребень.
Переодевшись в свою уже совершенно чистую одежду и что её безумно удивило — это то, что даже её обувь была очищена и от неё исходил тонкий аромат свежести, похожий на мятный, Лиза почувствовала себя увереннее. Позавтракав, она уточнив о времени суток решительно покинула место ночёвки
Настороженно подойдя к выходу на поверхность, и не встретив никого, кто остановил бы её, она настороженно вышла, отметив, что солнце только-только скрылось за горизонтом. На поверхности без суеты ходили мужчины, каждый занятый своим делом и она отойдя в сторонку наблюдала за ними, а ещё напряжённо всматривалась туда, где в отдалении находились некие большие и вытянутые явно животные, потому что оттуда иногда доносилось своеобразное цыканье и нечто похожее на перещёлкивания. К сожалению, рассмотреть что же это, она не смогла, а подходить ближе — поостереглась.