Контракт с Господом
Шрифт:
– Ты что, совсем спятил?
– набросился он на товарища.
– Не слышал, что он назвал свое имя? Ну, конечно, парень просто потерял визу. Ты же не собираешься и впрямь отправить его в Европу, Джимусси? Так что задержимся еще на пятнадцать минут, приятель.
Таможенник в очках тревожно вздохнул.
– Как, ты говоришь, его зовут? Вот пусть повторит его четко и ясно, и пойдем пить пиво, накажи тебя Господь. А если не повторит - тогда уж извини: депортация.
– Помоги мне, сынок, - шепнул ему на ухо таможенник с усами.
– Доверься мне. Ты же не хочешь отправиться обратно в Европу или оказаться в мерзком приюте. Мы должны
Он попытался еще раз, произнеся единственное слово, которое знал на идиш.
– Мишпоча? Фамилия?
Дрожащие губы Юделя произнесли следующее слово - второе за всё время, которое с трудом удалось разобрать.
– Коэн.
Таможенник с усами взглянул на своего товарища в очках, и в его взгляде мелькнуло облегчение.
– Ну вот, ты слышал. Его зовут Раймонд. Раймонд Кайн. [18]
КАЙН
18
Случай Раймонда Кайна лишь один из многих тысяч иммигрантов, прибывающих на остров Эллис, когда чиновники поменяли имя, неправильно его услышав и заменив на другое, которое проще написать в документах, или просто более благозвучное на английском языке.
Старик, стоя на коленях у пластикового унитаза, подавил позыв к рвоте, а его помощник тем временем тщетно пытался предложить ему стакан воды. Наконец он смог справиться с тошнотой. Он ненавидел рвоту, ненавидел это ощущение спокойствия и истощения, когда он извергал всё дурное, что глодало его изнутри. Истинное отражение его души.
– Ты даже не представляешь, чего мне это стоило, Джекоб. Не представляешь, что это за рекхилес мейдель [19] ... Мне пришлось с ней разговаривать, раскрыть перед ней свои слабости. Но больше я этого не выдержу. Она хочет сделать еще одну сессию.
19
Сплетница (идиш).
– Боюсь, сэр, что второго такого испытания вы действительно не выдержите.
Слегка дрожа, старик жадным взглядом посмотрел на бар на другом конце помещения. Помощник, проследив за направлением его взгляда, твердо посмотрел на Кайна, и тот со вздохом отвел глаза.
– Человеческие поступки порой бывают весьма непредсказуемы, Джекоб. Порой откровенно ненавистные вещи доставляют нам какое-то извращенное наслаждение. Когда я рассказал ей о своей жизни, я почувствовал, словно камень свалился у меня с плеч, более того, я на миг ощутил свою связь с миром. Да, сначала я собирался ей наврать, ну, быть может, не совсем наврать, а преподнести этакую полуправду, смесь правды и лжи. А вместо этого рассказал ей всё.
– Вы сделали это, потому что знали, что это не было настоящим интервью. Она всё равно не сможет его опубликовать.
– Может быть, и поэтому, а может быть, потому, что мне необходимо было кому-то об этом рассказать. Как по-твоему, она о чем-то догадывается?
– Не думаю, сэр. Как бы то ни было, мы почти у цели.
– Она очень умна, Джекоб. Не спускай с
АНДРЕА И ДОК
От кошмара не осталось никаких воспоминаний, лишь холодный пот и учащенное дыхание в темноте, пока она пыталась вспомнить, где находится. Этот сон часто повторялся, и она никогда не могла понять, что он означает. После пробуждения он полностью стирался из памяти, и Андреа могла лишь ощущать остатки страха и одиночества, охвативших душу.
Она тут же оказалась рядом, присев на матрас и положив руку на плечо. Одна боялась двигаться дальше, а другая - что она этого не сделает. Андреа всхлипнула, и Док обняла ее.
Они коснулись друг друга лбами, а потом их губы соединились.
Как для автомобиля, много часов подряд взбирающегося на гору и наконец-то достигнувшего вершины, это был решающий момент, мгновение равновесия.
Язык Андреа проник вглубь, в жадных поисках, и Док вернула поцелуй. Она стянула с Андреа футболку, как тонкую кожицу с фрукта, который слишком много времени провисел на дереве, и языком пробежала по соленой и мокрой коже ее груди. Андреа снова откинулась на матрас. Ей больше не было страшно.
Автомобиль заскользил вниз по холму, не притормаживая на поворотах.
РАСКОПКИ. Воскресенье, 16 июля 2006 года. 01.28
Потом они долго разговаривали, лежа рядом и целуясь после каждой фразы, как будто до сих пор не могли поверить, что наконец-то нашли друг друга.
– Позвольте узнать, уважаемый доктор: вы всех своих пациентов подвергаете этой процедуре?
– спросила Андреа, скользя пальцами по шее Харель и запуская их в ее кудри.
– Я дала клятву Гиппокрита [20] .
– А я думала, что она называется "клятвой Гиппократа".
– А я называю ее так.
– Имей в виду, никакие твои шуточки не заставят меня забыть о том, что я до сих пор на тебя сердита.
– Прости, Андреа, что я сразу не рассказала тебя всю правду. Но что поделать: ложь - часть моей работы.
– А что еще является частью твоей работы?
– Правительство моей страны желает знать обо всём, что здесь происходит. Только не спрашивай меня ни о чем, я всё равно не могу тебе рассказать.
20
Гиппокрит– лицемер.
– Ну что ж, у нас найдутся способы заставить тебя говорить, - игриво произнесла Андреа, прикасаясь к самой чувствительной зоне.
– Я полагаю, что сумею выдержать твою пытку, - хриплым голосом отозвалась Док.
В течение следующих двух минут ни одна из них не произнесла ни слова, пока Док наконец не издала тихий блаженный стон. Затем внезапно привлекла Андреа к себе и прошептала ей на ухо лишь одно слово:
– Чедва.
– И что это значит?
– тоже шепотом спросила Андреа.