Контратака

Дрейк Дэвид Аллен

— Готовиться, — ответил Безин. — Нам оказывает честь Бог, Который есть Флот, и мы должны выказать свое понимание и свою признательность.

— На сколько это не оскорбит Дургу, — напомнил Газили. — Это место принадлежит Ей, а мы — Ее народ и обязаны чтить Ее прежде всех прочих Богов. Она — Мать всего сущего.

Вся наивысшая каста вновь выразила единодушное согласие, вскинув руки в ритуальном жесте понимания и одобрения. На писца никто не обращал внимания, пока наконец снова не заговорил Безин:

— Надо послать за жрецами. Мы нуждаемся в их руководстве, — он говорил решительно, и вся Дурга будет вечно чтить его память за эту настойчивость. Без того озарения, которое позволяет жрецам вести людей по пути истинному, мы могли бы принять ошибочное решение и навечно лишились бы милости Дурги во всех Ее Проявлениях.

— Ты, писец, — еще раз обратился к писцу Адми. Лицо его выражало безграничную решимость, ибо Адми был уверен, что настал момент, когда люди Дурги получат возможность проявить свою преданность Богине, — ты отправишься и обойдешь все храмы, ты призовешь жрецов говорить с нами, ибо они, конечно, больше знают об этих посланцах, об этом Командире Хордере, чем мы. Мы, представители наивысшей касты, храним знания своего народа, но именно жрецы делают нас ближе к Богам.

Писец поклонился до земли и заспешил в путь — сперва к своему собственному храму, самому большому из посвященных Аджне, затем к храму Зиви, где статуи демонов охраняют пути к алтарям, затем к храму Закти, еще одного воплощения Зиви, построенному на том же древнем фундаменте, что и самый первый из храмов Закти и считающемуся храмом величайшего могущества, уступающим лишь монументальному храму Дурги и всех Ее Форм. В каждом храме он обращался к жрецам наивысшего ранга и наибольшей мудрости и рассказывал о том, что ему довелось узнать. И вот за час до захода солнца к представителям наивысшей касты прибыли не меньше двадцати четырех жрецов.

— У нас мало времени, — сказал Адми, указывая на тени, начинавшие заполнять Кел. Многие улицы уже сделались темны, как ночью. — Посланцы скоро вернутся, а мы все еще не знаем, что Им нужно.

— Сказано, что Боги будут посылать от Ганги к нам свой Воплощения, дабы направлять на путь истинный, — сказал Его Преподобие жрец Янезы, Бога знания. Голова этого Бога даже обезображена переполняющими ее знаниями. — Это подтверждается множеством Писаний.

— Янеза могуч знаниями, — сказал жрец Энгри, ризы которого были расписаны сценами подвигов этого Бога. — Янеза более могуч знаниями, чем все остальные, но Он не способен читать в сердцах людей, подобно Энгри, ибо в Энгри больше человеческого, чем в Янезе. Поэтому нам также надлежит обратиться за руководством к Энгри.

— Но они не люди, — Адми были неприятны пререкания жрецов, хотя ему не раз уже доводилось их слышать. — Эти Посланцы — Воплощения Богов.

— Но мы-то люди, — упрямо произнес жрец Энгри. — Нам нужна Его помощь в общении с этими необычными Существами.

— Надо помнить, — сказал важный жрец Закти, — что Дурга недостижима для человека, и с подобающей серьезностью следует относиться к тем обстоятельствам, которые привели к нам эти Воплощения. Мы так долго оставались в одиночестве. Не может быть, чтобы Их привело к нам что-либо кроме новой великой битвы Богов.

В ответ раздался гул множества голосов. Сбивающие с толку речи жрецов очень раздражали Адми.

— Мой долг — относиться ко всему этому с подозрением, — провозгласил он наконец. — Покуда я являюсь главой высшей касты, я обязан не терять головы, невзирая ни на какие провокации.

— Откровенно говоря, ты даже не понимаешь, что играешь с огнем, Адми, — жрец Еймея одарил его хмурым взглядом. Мы в Келе. Все служители Еймея хорошо знают, что наш Бог служит Дурге во всех Ее Формах, как и подобает каждому Богу. Еймей позаботится, чтобы мы неукоснительно следовали заповедям Дурги, покуда в своих решениях мы полагаемся на Него.

— И что ты всем этим хочешь сказать? — Адми сложил руки на груди.

— Я хочу лишь напомнить, что каждый из нас в ответе не только перед всем народом Дурги, но также и перед Еймеем и Матерью всего сущего. Эти Воплощения, какому бы Богу Они ни принадлежали, второстепенны по сравнению с самою Дургой. — Он опустил глаза. — Дурга создала Закти, как своего Сына и своего Возлюбленного. Она создала Еймея, чтобы судить людей. Все Боги — Ее дети, а мы — дети Богов.

— И что из того? — спросил Адми, видя, что его непонимание разделяют и остальные присутствующие.

Жрец многозначительно пожал плечами:

— Если мы не служим Дурге, то, таким образом, не сможем служить и Другим.

Писец храма Аджны, которому было ведено остаться в комнате, смотрел на улицу сквозь наибольшее из двух ее окон, обернулся и поклонился представителям наивысшей касты и жрецам.

— Закат вот-вот начнется, и Посланцы возвращаются, — сообщил он.

— Надо идти им навстречу, — в голосе Адми прозвучало больше покорности неизбежному нежели радости.

— Слушайте, что Он скажет, — произнес жрец Янезы, — слушайте и учитесь.

Направляясь к выходу, чтобы встретить у ворот города посетителей, прибывших от имени Флота, собравшиеся продолжали высказывать различные предположения по поводу происходящего.

— Вспомните, что Вишна обошел всю Гангу в три шага, — произнес жрец этого Бога. — Может быть, это именно Вишна пришел к нам теперь, ибо Он всегда выбирал очень необычную внешность для своих Воплощений.

— А если это не Вишна, то кто тогда? — размышлял вслух другой жрец.

Адми поднял руку, призывая к молчанию, и процессия двинулась к воротам.

Со всех концов города Кела раздавались оглушительные звуки гонга. Жители, принадлежавшие ко всем без исключения кастам, вышли на улицы попрощаться с дневным светом, как и полагается делать каждый вечер перед заходом солнца. Закат — время тревожное и небезопасное, и люди обращаются с молитвами к Богам, но сегодня многие из них одновременно краем глаза следили за процессией представителей наивысшей касты и жрецов.

Командир Хордер нетерпеливо ждал у юго-западных ворот. На этот раз Его сопровождали три Помощника — Спандрил и двое других.