Контратака

Дрейк Дэвид Аллен

Он позволил Сойеру довершить дело с последним эсминцем. Десантникам у штурмовиков приходилось несладко: за дело взялся более серьезный противник — появились хорьки на танкетках и с плазменными автоматами.

Единственное преимущество людей состояло в том, что хорьки опасались стрелять по собственным кораблям, заправленным горючим под завязку.

— Время для отвлекающего маневра. — Инглиш не сразу сообразил, что произнес эти слова вслух.

— Взорвем один штурмовик и рванем на другой конец площадки, — предложил Сойер. И внезапно добавил по закрытому каналу: — Значит, придется оставить

тело Тамарака. Бедняга. Запишем на его счет все хвосты, которые мы с вами сегодня добыли, лейтенант. Ну и идиоты, считают трофеи посреди такой заварухи.

— Все мы хороши. Ладно, придется его оставить. — Инглиш снова перешел на открытый канал: — Ребята, пересчитайтесь на ходу. Если все на месте, взрывайте 13 — Зед. А теперь бегом к пункту Икс!

Все задвигались. На дисплее сканера это напоминало картину космического сражения. Отметки десантников отыскивали путь в обход отметок врагов, ну а те, что не двигались… что ж, они были мертвы.

Приходилось играть именно так — в темноте, вопреки всему. За пять секунд до взрыва штурмовика Инглиш дал предупреждение, и все залегли. Он следил за происходящим по сканеру.

Взрыв был сильнее, чем он рассчитывал. Земля содрогнулась. Дыхательное устройство загудело на тон выше, усиливая фильтрацию забираемого воздуха.

Времени на размышление больше не было. Оставалось лишь молиться, чтобы все живыми добрались в пункт Икс. И вызвать скутер.

Скутер должен был добраться до обозначенной отметки значительно быстрее людей.

— Инструктор, это Инглиш! Предварительно согласованный пункт Икс. Шевелитесь!

Если удастся выбраться до того, как взорвутся остальные штурмовики, то можно считать, что они победили. Но если они еще не доберутся до укрытия до того, как цепная реакция вызовет преждевременный взрыв одного из эсминцев, то считать уже ни чего не придется.

Этого не должно произойти! Не должно! Но проклятые хорьки понаставили цистерны с горючим так близко к…

Инглиш чуть не замер как вкопанный. Но ведь… Ведь штурмовики были заправлены! С какой целью? Неужели проклятые хорьки прознали о готовящемся ударе Альянса?! Для кого предназначались ядерные заряды в жерлах эсминцев?! Если его догадка верна, то вскоре здесь будет и впрямь жарко.

Он слышал собственное дыхание. Точки на сканере быстро перемещались. Он набрал в легкие побольше воздуха и устремился следом.

Он уже продел-ал половину пути через защитное поле, когда снова остановился. Задыхаясь, сжимая в руке плазменное ружье, счетчик которого показывал, что заряды давно иссякли, не помнил, когда успел все расстрелять. Он словно примерз к месту. Как будто в его распоряжении была сама вечность. Он методично пересчитал уцелевших людей.

Кроме Тамарака, они потеряли еще троих. Нельзя сказать, что потрясающе, но совсем неплохо.

Он проговорил:

— Сойер, ты отвечаешь за всех. Доставишь на борт скутера. Я постараюсь успеть. Если смогу. Но не ждите меня больше пяти минут, впрочем, и пяти не ждите, если заметите, что-нибудь похожее на термоядерный взрыв.

Он повернулся, пошел, а потом побежал в сторону грузовика с яйцами. Все быстрее и быстрее.

— Сэр? Эй, лейтенант, какого хрена? — Сойер попытался догнать его.

Инглиш,

не оборачиваясь и не замедляя шага, крикнул:

— Агент! Я забыл об агенте!

— Черта с два! — крикнул в ответ Сойер и ударил его прикладом по затылку. — Извините, сэр, — добавил сержант, когда оглушенный Инглиш мешком повалился на землю.

Десантники подхватили обмякшее тело своего лейтенанта и устремились к скутеру. Они были уже совсем рядом, когда золотистое пламя взметнулось над штурмовиком.

Счетчик радиации на поясе Инглиша заверещал, предлагая ему убираться, как можно скорее. Захлебнувшись, счетчик пронзительно пискнул и заткнулся. Оружие раскалялось, и десантники ни при каких других обстоятельствах не способные расстаться с автоматами, швыряли их на землю. Еще мгновение, и ударная волна собьет всех с ног. Инглиш пришел в себя, когда его втаскивали в люк. Он хотел вернуться к Милиус, на самом деле хотел. Но в налетевшем вихре ей требовалось нечто большее, чем помощь какого-то там лейтенанта. Ей требовалось чудо.

ИНТЕРЛЮДИЯ

Адмирал Мейер разглядывал взлетно-посадочную полосу. Корабли самых разных размеров с четким интервалом в одну минуту поднимались и исчезали в багровом небе.

Халиане, отнюдь не побежденные, успели объявиться в соседних секторах Галактики, более того, количество кораблей у них не уменьшилось. Соседи Альянса тоже спешили нарастить свою военную мощь, не желая упускать открывающиеся возможности, пока силы Флота отвлечены на борьбу с новым противником.

Львиная доля Флота либо защищала границы, либо рыскала в поисках родных миров халиан. Прочие корабли людей можно было отыскать где-то на трассах между планетами Альянса. Число разведывательно-поисковых подразделений удвоилось, а поиски затерянных колоний стали приобретать характер какой-то почти маниакальной одержимости. Первые отчеты на эту тему уже лежали у адмирала на столе. Разведчики успели найти множество крайне странных планет, и многие из них могли внести значительный вклад в общее дело. Скоро Альянсу потребуются все ресурсы, которые только можно собрать.

На глазах у адмирала в небо поднялась очередная эскадрилья разведывательных кораблей. Статистика утверждает, что один из них не вернется, пропадет где-то среди бесчисленного множества неисследованных звезд в пределах контролируемой Альянсом окружности диаметром в три тысячи световых лет.

Адмирал Мейер поднял стакан мичиганского вина и отсалютовал. Ящик этого славного напитка ему вчера прислал Смайт в честь победоносного сражения при Вифезде. Обращаясь к удаляющимся кораблям, адмирал произнес традиционный на его родной планете тост:

— Удачи! И пусть вас направляют боги!

Челси Куин Ярбро. ДУРГСКИЙ ХАДЖИТ

С тех пор, как Небесная Река перенесла нас от Источника в эти места, мы шли тропами, предписанными нашими древними законами, свято почитая Писание, этот дарованный нам кладезь премудрости и залог благоденствия. Мы ступали этими тропами со времен Основания и не уклонялись от них, как и было предписано, ибо делать меньшее означает подвергать опасности нашу жизнь — жизнь каждого из нас.