Контроль
Шрифт:
Незнакомец внимательно наблюдал за Томом, но при этом взгляд его казался от всего отрешенным и абсолютно пустым, не выражающим ни мыслей, ни эмоций. Во взгляде удава, которого Том видел в Лондонском зоопарке, и то было больше жизни.
Быть может, незнакомец был одним из пассажиров попавшего в аварию автобуса. Возможно, он не знал ни слова по-английски. Но Тому странный незнакомец показался похожим на персонажа одного из фильмов про нашествие зомби. Поэтому Том не стал выяснять, что с ним приключилось и не может ли он ему
Когда Том объезжал автобус, его окликнул мужчина с крыши.
– Эй! Приятель!
Том притормозил.
– Ты дельфинов не видел?
Мужчина говорил с ярко выраженным шотландским акцентом, поэтому Том решил, что он шутит. Как говорит тетя Мэгги, шотландцы умеют драться, но не умеют шутить, однако считают себя заправскими остряками.
Том прищурился, думая, что бы сказать в ответ такое же остроумное?
Но мужчина, похоже, не шутил.
– Уилма мечтает посмотреть на дельфинов, – взглядом указал он на спутницу. – Нам сказали, что здесь их полно! Собственно, только из-за них мы и приехали!
– А вам не холодно? – поинтересовался Том.
– Да ты что! – радостно раскинул руки в стороны шотландец. – Отличная погодка!
Погода и в самом деле была замечательная.
Для середины сентября.
– Так как насчет дельфинов?
– Не видел, – мотнул головой Том.
– Тогда что тут есть интересного?
– Дом, где родился Шекспир.
– Шекспир?.. – шотландец озадаченно поскреб ногтями голую грудь, на левой стороне которой находилась татуировка – три карты, раскинутые веером, и голова джокера в колпаке с тремя концами, украшенными бубенчиками. – А он-то тут при чем?
– Не знаю, – честно признался Том.
И поехал дальше.
Шотландец озадаченно посмотрел ему вслед.
– Придурок какой-то, – сообщил он своей спутнице.
Глава 9
Виндзор-стрит, улица, на которую свернул Том, была вдвое шире Гринхилл-стрит, по которой он до этого ехал.
Соответственно и движение на ней было более оживленное.
Было.
До того, как все случилось.
Сейчас улица напоминала автомобильную свалку.
Хотя даже на свалке старые, побитые машины составляют в определенном порядке.
На Виндзор-стрит машины пребывали в состоянии абсолютного хаоса. Как будто внезапно налетевший смерч поднял их в воздух, как следует раскрутил, перемешал, встряхнул, еще раз перемешал, после чего как попало побросал на дорогу.
Машины стояли, уткнувшись друг в друга, словно пытались протолкнуться вперед. Некоторые въехали в изгороди, вмялись в стены домов.
У одних были разбиты стекла, у других – открыты багажники и крышки капотов. Третьи все еще продолжали рычать, будто раненые звери, смрадно чадя выхлопными газами.
Но все они были неподвижны.
Как будто игравший с ними смерч вырвал из-под капотов
Лишь одна светло-салатовая «Вольво» нервно дергалась, ударяясь в борта перекрывших ей движение машин.
И совсем издалека, с другого конца улицы, доносилось истеричное кваканье клаксона.
Как будто кто-то звал на помощь.
Или, наоборот, требовал, чтобы его оставили наконец в покое.
И не разберешь.
В мире, сошедшем с ума, привычные, казалось бы, понятия утратили всякий смысл, а смыслы поменялись местами.
Все запуталось.
И запуталось весьма основательно.
Так что сразу и не поймешь, с чего начинать, если вдруг захочешь в чем-то разобраться.
Если Гринхилл-стрит выглядела опустевшей, то на Виндзор-стрит царили совершенно бестолковая суета и крайне нездоровое возбуждение.
Людей на улице было не так уж много, но им удавалось создать эффект присутствия огромной толпы. Все они что-то кричали, непонятно к кому обращаясь, размахивали руками, бегали, прыгали по крышам машин, кидали что попало в окна домов, которые и без того уже почти все были выбиты. Казалось, каждый старался привлечь к себе внимание остальных.
По счастью, до рукоприкладства дело пока не доходило. Но складывалось впечатление, что ждать осталось недолго. Уровень накала страстей явно приближался к критическому. А преддверием кошмара запросто могло послужить то, что беснующиеся люди и сами не знали, чего хотят. Они являли собой толпу в самом прямом, первозданном, грубом и дико примитивном смысле этого слова.
Хаос, словно водоворот, захватывал все, что оказывалось в пределах его активности. Он был настолько универсален и всеобъемлющ, что пытаться противостоять ему казалось абсолютно бессмысленной затеей.
Для того чтобы продраться сквозь хаос, Тому пришлось спешиться.
Держа велосипед за руль, он медленно продвигался вперед, выискивая проходы между машинами. При этом он старался держаться правой стороны дороги, где народу было меньше, а потому спокойнее.
Это было похоже на поиски выхода из садового лабиринта. Только вместо аккуратно подстриженных кустов по обеим сторонам прохода громоздились груды покореженного железа. Но, как в любом другом лабиринте, самым главным здесь было не угодить в тупик. Иначе придется возвращаться назад. Либо перетаскивать велосипед через помятые капоты.
Том никогда не любил машины. И не понимал людей, готовых часами ковыряться в этих набитых хламом консервных банках.
Наверное, в больших городах машины были необходимы для того, чтобы вовремя попадать в нужные места.
Хотя, опять же, пробки…
В Стратфорде-на-Эйвоне проще было добраться куда следует на велосипеде. Ни тебе шума, ни вонючих выхлопов, ни муторного ожидания нужного сигнала светофора на перекрестке. Маленькие города определенно имеют свои преимущества. И если бы Тому пришлось выбирать…