Контроллер
Шрифт:
— Ну нахрена нам вот это вот все? Дело кончено. Бобик сдох во всех смыслах, прости меня Господи. Можешь объяснить, что ты выковырял из этого?
— Подтверждение того, что он работает на СБ [Служба безопасности ЕРФ].
— Мы и так знали, что он работает на СБ, — вставил Эней. — Мы и так знали, что он «полтинник».
— А вот теперь мы знаем, что он не просто «полтинник», а контроллер второго уровня.
— И что нам это дает? Тот же пошлый умаодан, только труба повыше и дым погуще. Тысячи их. Почему ты думаешь, что этого убили за его связи с СБ?
Цумэ потер подбородок.
— Это что-то вроде интуиции. Вся эта движуха обиженных мужчинок — она была не просто так.
— Таких движух каждый день начинается по десять в час. Обиженных в стране хоть дороги мости, и мужчинок, и женщинок. Чем эти особенные?
— Не знаю.
— В общем так, волонтер, — подытожил Эней. — Если тебе охота заниматься этим расследованием — валяй. Но за свой кошт и в свободное от работы время. Договорились?
— И я в этом больше рыться не буду, — добавил Антон. — Хватило с меня.
— Не будешь, — согласился Цумэ. Он понимал Антона. Он всех понимал.
Дело вышло не так чтоб тяжелое — выматывающее. С одной стороны, благодать — ни тебе беготни по городу, ни многочасовой слежки, ни риска по роже схлопотать или пулю словить — сиди в Сети и радуйся за те же деньги. Они и радовались — первые два дня. Потом оказалось, что часами отслеживать излияния сумасшедшего ничуть не лучше, Антон даже вспомнил день, проведенный на мусорном заводе, когда они копались в отбросах, ища один документ.
Новосельников был опытным сталкером — пользовался анонимайзерами, прокси и прочими способами шифроваться в три слоя. Но на каждую хитрую задницу найдется болт с левой резьбой, и каждый опытный сталкер когда-то был неопытным. Новосельникова подвела мания величия и любовь к истории — он выбирал в юзернеймы имена персидских сатрапов. Провели частотный анализ его сообщений, составили лингвопрофиль, нашли записи с тех времен, когда он еще не умел маскироваться, вычислили провайдера — тверское отделение «Рослинка», — а уж туда запустить молчаливого троянца было делом техники. Через неполную неделю агентство собрало материал для судебного преследования. А у Цумэ сформировалось отчетливое ощущение «что-то здесь не так». И он упал на хвост Вике, чтобы поехать в Тверь.
Где наткнулся на свежий труп.
Будь он нормальным частным сыскарем, ощущения не возникло бы. Для нормального сыскаря все было бы «так»: глупый сталкер наступил на слишком много хвостов, оскорбил слишком многих людей (бедная Марта Равлик!) и кто-то выследил его и укоротил ему жизнь. Нормальный сыскарь не задавался бы вопросом, что стоит за идиотской акцией ВПМ.
…Началось все примерно год назад — в социальных сетях появилась группа «Вернем права мужчинам». СБ любит социальные сети — люди так много рассказывают и показывают сами о себе, что диву даешься. Агентство «Лунный свет» тоже любит социальные сети — и по той же причине. Социальные сети любит и подполье — удобно обмениваться кодовыми сообщениями. Листья прячут в лесу, коды — на виду. Движение ВПМ попало в поле зрения «Луны» — и скоро выпало. Показалось одной из тех мутных инициатив, которых в Сети и правда на пятачок пучок.
Суть идеологии ВПМ сводилась к тому, что женщины слишком много прав забрали себе и не выполняют своего долга перед обществом. В частности, мало рожают. Чем подвергают угрозе все общество, сокращая кормовую базу высоких господ. Причем, родив одного ребенка, женщина автоматически получает родительский иммунитет [Иммунитет — неприкосновенность гражданина для поддержания жизнедеятельности ЛИФ. Иммунитетом обладают: несовершеннолетние, родные и приемные родители, сотрудники органов охраны правопорядка и СБ, врачи, военнослужащие, чиновники и деятели культуры, чья общественная польза подтверждена в установленном порядке. Статус иммунитета подтверждает ношение знача с микрочипом, в просторечии — пайцзы] на тринадцать лет (если не отдала дитя), а вот отец — только если проживает с ребенком вместе и участвует в его воспитании. Несправедливо.
На вопрос: «А почему бы не жениться и не жить с ребенком, получив родительский иммунитет», активисты движения отвечали, что женщины совершенно обнаглели и стали безумно переборчивыми, а государство им в этом потакает: если раньше женщине хочешь не хочешь надо было сходиться с мужчиной ради пропитания, то теперь она может зарегистрироваться как ВРС [Воспроизводство рабочей силы] и получать зарплату за воспитание. Несправедливо.
На вопрос, почему бы не взять приемного ребенка и тоже получать зарплату за ВРС, активисты движения отвечали, что для этого нужно пройти адские проверки у психологов и пронаблюдаться у социальных работников, а женщине достаточно просто раздвинуть ноги, и если она не алкоголичка, не наркоманка и не социально опасный элемент, она после прохождения теста на беременность без всяких проверок получит ребенка, статус труженика ВРС и родительский иммунитет. Несправедливо.
Оппоненты в ответ на это обычно пожимали плечами и говорили, что так природа распорядилась, что у женщин есть матка, а у мужчин нет, и слова «справедливость» природа не знает. Тогда активисты ВПМ говорили, что во всей природе главный мужчина, самец. И только у людей почему-то самки забрали власть, хотя они слабее, и спокон веков их дело было сидеть в пещере и варить мамонтов, добытых самцами, а теперь они возомнили о себе. Несправедливо.
Так вы что, ребята, — спрашивал оторопевший народ, — за то, чтоб женщины были босые, беременные и на кухне?
Радикальные активисты ВПМ на это отвечали жизнерадостно «да!», а менее радикально настроенные начинали мяться и говорить, что нет, не босая, но хорошо бы в туфлях на высоких каблуках и без задников, и не беременная, но всегда готовая к э-э-э… самому процессу забеременивания, и можно не на кухне, а в гостиной или спальне — мы, в конце концов, либералы и у нас свободная страна.
Тут народ крутил пальцем у виска: ребята, если вы думаете, что с вами на этих условиях свяжется хоть одна нормальная женщина, вы живете в полном разрыве с реальностью.
А вот посмотрим! — жизнерадостно отвечали ВПМшники.
И у них были определенные основания для оптимизма: на их блоги и паблики подписывались сотнями — в основном благодаря харизме и остроумию лидера проекта, известного как Сераф. Другие были как-то унылей, агрессивней и тупей. Новосельников, носивший кличку Гарпаг, выделялся среди них знанием истории на хорошем любительском уровне. Большинство представляло собой унылых троллей. Уровня двадцатого, не больше.
Но движение «Вернем мужчинам права» поддержали неожиданно много женщин. Их социальный и возрастной состав никто специально не исследовал, но у Цумэ сложилось впечатление, что в основном это одинокие ВРС — уж больно часто в их сообщениях попадались слова «муж — каменная стена».