Контрудар
Шрифт:
Будь у противника какая-то особо здоровенная нетварь в духе легендарных шупшаншов, теоретически способных вышибить костяной башкой окованные медью брусья ворот… Даже тогда она просто бы не подошла вплотную, застряв во рву. Не говоря уже о том, что охрана бы точно подняла тревогу!
А значит, без предательства не обошлось! Черт, но караульных специально на этот случай непрерывно тасуют - место и время ночной стражи определяются по жребию. Хотя…
Достаточно, чтобы в команду затесалось один-два лазутчика. Всыпать яд или снотворное
Вглядываясь в светлеющее небо, Земсков вполголоса слал проклятия Аргуэрлайлу, забывшему их тут командованию, магам, нетварям и заодно всем местным богам.
Вторя его ругани, изредка бухали картечницы…
***
Несколько солдат тыкали копьями труп неизвестной нетвари с наполовину размозженной башкой - поработала булава или боевой цеп.
При приближении коменданта они, подобравшись, расступились.
Создание неведомых магов напоминало шестиногую облысевшую пантеру, в складках грубой, как у моржа или буйвола, кожи. Челюсти с черными острыми клыками и один глаз над переносицей - оранжевый, зло блестящий, как будто живой.
Земсков сплюнул на труп и вместе с ополченцами поднялся на башню ратуши.
С высоты в три десятка метров открывался вид на город и окрестности.
Роман насчитал двенадцать больших пожаров и дюжины две горящих домов.
Единственный двухэтажный дом в городе, принадлежащий почтенному торговцу шерстью Афи Рано, полыхал, как солома, даром, что был каменным. Должно быть, горел не только дом, но и припрятанный там товар. По улицам рассыпано множество факельных огней. Горожане сбиваются в отряды и истребляют рассыпавшихся нетварей или отступают туда, где можно укрыться.
Кое-где мелькают подозрительные тени, доносятся малоприятные звуки - вой, хриплый клекот, низкий рев. Звуки, издаваемые нетварями, были разнообразны и всегда неприятны.
Их много, хотя и не настолько, чтобы нельзя было отбиться.
Спустившись, Земсков уже решил, что делать.
Собственно ничего другого не оставалось - рации-то нет…
– Ты!
– он ткнул в первого попавшегося полусотника (черт, как его?!)
– Хунг Парвис, - отрекомендовался тот, прижав кулак к сердцу.
– Выбери человек двадцать хорошо сидящих на коне, и пойдешь со мной. Нужно предупредить Октябрьск.
Офицер понимающе кивнул, поворачиваясь. Через полчаса они покинули площадь, ведя коней в поводу…
Десяток пикинеров, столько же стрелков с лупарами, какие местный народ уже называл, в подражании глухому звуку выстрелов, “дудутами”, десятник, а в центре - воевода.
Он успел еще послать к Угимайским воротам курьеров с приказом Кузнецову принять командование.
Втайне Земсков подозревал, что многие сейчас, глядя ему в спину, думают, что воевода просто удирает. Он также понимал, что, наверное, в Октябрьске найдутся те, кто скажет это ему в лицо.
Но… К чертям, наплевать! Потому что нужен кто-то, кто сможет рассказать все, как есть, и предупредить об опасности…
Без помех миновали узкую извилистую Сапожную, вышли на перекресток. Справа, дальше по улице Гнилой догорал здоровенный дом, где жили поденщики-красильщики, из-за которых улица и получила свое название, ибо пахло ремесло красильщиков не особо, чтобы приятно… В таверне “Белый теленок”, пользовавшейся дурной славной и бывшей самым дешевым постоялым двором, судя по звукам, шло пиршество. Да только люди там были отнюдь не в качестве гостей…
Земсков пожалел, что нет огнемета, чтобы спалить все к чертям собачьим.
Они двинулись дальше. В самом начале улицы Ирва Праведника (кто это такой, похоже, не знал никто), возле колодца обнаружились несколько человеческих трупов, растерзанных буквально в фарш.
Кони зафыркали, уж больно крепко тут пахло кровью от черных луж на мостовой. К крови примешивался дух содержимого кишок - звери не просто убивали, а раздирали в мелкие клочки…
– Впереди справа, на крыше!
– заорал комендант, не устававший вертеть головой в поисках врага.
– Пли!
Десяток стволов грохнули вразнобой, но скудные запасы патронов для тренировок были потрачены видать не зря - несколько больших и черных туш, обсевших галерею заброшенного храма Владычицы Воды, с истошным взвизгом рухнули вниз, прямо на дорогу. Кони попятились -уж больно твари (вернее, нетвари) воняли да и еще дергались в агонии, разбрасывая устрашающие конечности, постепенно затихая. Двух пришлось добить пиками - те довольно бодро пытались уползти в переулок.
– Перезарядить!
– зычно скомандовал полусотник.
– Сомкнуть строй! Сдерживать лошадей! Рысью марш!..
– Теперь двигаемся к северной окраине - выйдем через ворота и к Октябрьску. Идем вдоль стен - тут должно быть чисто.
Земсков благословил прежнего городничего за то, что несмотря на все просьбы не разрешил застроить полоску с внутренней стороны стен.
– Думаешь, воевода?
– поскреб бороду полусотник.
– Если гадины засядут между домами и ударят - нас прижмут прямо к стене. Не уйти… И маневра никакого.
– Предлагаешь ломиться через дома с дворами? А коней на плечах понесем?
***
Они ударили, когда до Октябрьских ворот оставалось всего ничего, и люди поневоле расслабились.
Комендант успел разглядеть обезьяноподобного урода с длинными лапами. Но не такого, что пытался залезть к нему в окно… Не такого - раза в два побольше!
Сверкнули два (слава Богу, два) желтых глаза. Кто-то разрядил обрез, но промазал, и зверь атаковал коня одного из стрелков.
Бедный конь завизжал, когда поднырнувшая под его брюхо нетварь начала рвать его плоть когтями и зубами, заорал и всадник, вылетая из седла…