Контуженый
Шрифт:
Денис целеустремлен и энергичен, но это внешняя бравада. Он жадно закуривает, озирается и догоняет женщину, сошедшую вместе с нами:
– Вы местная? Где тут пионерский лагерь?
Пожилая тетка в платке опирается на сумку на колесиках и вглядывается в каждого из нас:
– Так и думала, шо к музыкантам. – Она тяжело вздыхает и указывает направление: – Вниз по улице, через ручей. Там ворота в лесопосадке увидите, с горнистом.
Мы с Антоном топаем вслед за Денисом. Он первым подходит к железным
У калитки бывшего пионерлагеря дежурит парень в камуфляжной форме.
Денис созванивался с ЧВК и говорит условную фразу:
– Мы от Моргана.
Дежурный связывается по рации:
– Принимай пополнение, Чапай!
В ближайшей бытовке нас встречает крепкий усатый мужчина лет пятидесяти. Сразу чувствуется старый вояка. Он за столом в полевой форме. Взгляд оценивающий, рукава закатаны, волосатые руки сжаты в кулаки.
– Вы за деньгами, хлопчики, или пострелять захотелось?
Это первые его слова вместо приветствия. Чапай выходит из-за стола, и мы видим, что вместо левой ноги ниже колена у него протез.
Говорит он угрожающе:
– Наш «оркестр» всегда выступает в первом эшелоне. Навстречу лупят из всех калибров, а стежка минами устелена. Кому ногу оторвет, кому сразу башку.
После второй фразы с наглядным примером каждый задумывается. Чапай пытливо смотрит на нас и выкладывает на стол пятитысячные купюры веером.
– Компенсирую вам дорогу в оба конца. И гульнуть останется. Забирайте и проваливайте!
Третью фразу он сказал, как плюнул. И ждет: утремся и исчезнем? Ну уж нет! Здесь не драка, а струсить нельзя. Я исчерпал лимит малодушия еще в ночном клубе.
– Мы за Родину, – злюсь я.
– Какую родину?
– За нашу, за Россию! Ты кто такой, чтобы нас останавливать?
Денис поддерживает:
– Да, дядя, мы служить, а ты обратку включаешь. Зови старшего!
Усы Чапая приветливо растягиваются:
– Добре, патриоты. Только я не дядя, а Чапай. И вам позывные понадобятся, если возьмем.
Чапай садится за стол, убирает деньги.
– Начнем сначала. Представьтесь. Кто кем служил. И предъявите документы.
Я и Антон протягиваем военные билеты и паспорта, Денис только паспорт.
Мне есть, что сказать:
– Никита Данилин, старший сержант запаса. Срочную служил командиром минометного расчета. Участвовал в учениях.
– Антон Солнцев, – подхватывает Антон. – Служил вместе с Данилиным. Наводчик миномета, рядовой.
Чапай раскрывает военные билеты и одобрительно кивает:
– Минометчики нам потребны. Командир расчета и наводчик имеются. А ты, Шмелев, кем будешь?
– Шмелева назначим заряжающим, – рапортую я.
– Раскомандовался, сержант. Учти, Данилин, тут у нас без знаков различия и без погон.
Денис спешит заверить:
– Я справлюсь. Мы вместе хотим служить.
– Для начала пройдете медкомиссию. Сдадите кровь на ВИЧ, туберкулез, гепатит и наркотики. Служба безопасности пробьет ваши данные, а уже потом поговорим предметно. Если за душой косяки, выкладывайте сразу.
– У меня условный срок, – признается Денис.
– За что? Наркотики, сексуальная неприкосновенность, бандитизм – от ворот поворот!
– За хулиганку. С парнем подрался.
– Проверим. Если так, то добро пожаловать в «оркестр». Война – это большая серьезная драка, хлопцы. И бить лучше первым.
Чапай разглаживает усы и наставляет:
– А теперь главное. У нас свои заповеди и свои смертные грехи. Первый грех – предательство. За это расстрел. Дезертирство – то же предательство с тем же финалом.
Говорит он без пафоса и надрыва, однако взгляд и интонация такая, что сразу веришь, и уточнять, что да как, не хочется.
– Второй грех – алкоголь и наркотики на линии боевого соприкосновения. А вы будете там всегда. Третий грех – мародерство. Из чужого брать только трофеи врага. Четвертый грех – сексуальные контакты. Вы воины-освободители, а не насильники. Зарубите себе на яйцах! Нянчиться не будем!
Мы киваем. Я окончательно убеждаюсь, что старые ворота с пионерским лозунгом настоящая граница между прошлой и будущей жизнью.
После необходимых процедур ночь мы проводим в армейской палатке на панцирных кроватях с такими же новобранцами в солдаты удачи. Утром все трое снова у Чапая.
В его руках наши документы, в глазах доброжелательность.
– Поздравляю. Фильтрацию прошли, приняты на обучение минометчиков. Позывные придумали?
Над позывными нам не пришлось ломать голову. На правах будущего командира я представляю боевой расчет:
– Солнцев – Чех, Шмелев – Шмель, а я – Кит.
Кличкой меня наградил Денис, как самого спокойного и толстокожего из нашей троицы. Я согласился, со стороны виднее.
– Добре, – кивает Чапай. – Обращайтесь теперь так не только по рации, а всегда. Пока не вернетесь на гражданку.
– Так точно, Чапай!
– А сейчас дружно достаем телефоны и удаляем себя из соцсетей.
– Каких? – уточняет Денис.
– Всех абсолютно! Даже старые аккаунты, которыми годами не пользуетесь, удалить! Это условие нашей компании.
– Зачем?
– Чтобы враг ничего не узнал даже после вашей смерти.
– И все фотки? – расстраивается Антон.
– Выполнять, Чех!