Контуженый
Шрифт:
Чапай проверяет наши телефоны и выкладывает на стол бумаги.
– Заполняйте контракты. Первый контракт на шесть месяцев. Две недели обучения и на передовую. Вопросы есть?
– А после шести месяцев что? – спрашивает Шмель.
– Сами поймете: или с нами или домой. В ЧВК остаются адреналиновые наркоманы. Попробовал – понравилось. Это как вирус, а антивируса нет.
– Шесть месяцев достаточно. Через полгода война закончится, – убежден я.
Усы на лице Чапая широко растягиваются:
– Я вам открою маленькую тайну –
– Я загранпаспорт не заказываю. Жду, когда везде будет Россия, – усмехается Шмель.
– Настрой одобряю. Глупой опасности и в мирной жизни хватает. Поскользнулся в ванной и кранты. Или на нож в пьяной драке нарвался. У нас хотя бы страховка имеется. Пять миллионов за гибель, три за ранение.
– А если плен?
Чапай сводит брови, качает головой:
– У нас такая организация, что в плен брать не будут. Бейтесь до последнего. А на крайний случай у каждого будет в запасе граната. Она так и называется – последняя граната. Вам расскажут, что делать.
– Инструкция на пять миллионов, – пытается шутить Денис.
Шутка звучит плохо. У нас кислые лица.
Чех мнется и выражает общую мысль:
– После смерти, хоть рубль, хоть миллионы – уже по барабану.
– Смотря кому достанутся, – возражает Чапай. – Мы платим только наличными без всяких карточек и банков. На ваш выбор – после контракта всю сумму сразу или ежемесячно по доверенности за вас будут получать деньги родственники.
– В Дальске можно? – спрашивает Денис.
– Где угодно. Приедут и выдадут указанному тобой человеку.
– Мы решили, – объявляет Шмель. – Наши деньги будет получать сестра Чеха – Злата Солнцева.
– А родители?
– Мой отец все пропьет, а в Злате мы уверены. Все трое.
– Ваше право. Пишите доверенности на ее имя.
Денис полночи нас увещевал, что копить вместе – лучший вариант. Втроем у нас накопится крупная сумма. Мы будем выполнять боевые задания и получать премии. Вернемся домой, купим автомойку самообслуживании, вытесним Макса Лупика из города и заживем – доходов всем хватит. Как работает автомойка он знает. Это наш шанс круто изменить жизнь. Будем гонять не на крашеной «шевроле» прошлого века, а на новом черном БМВ.
План мне понравился, Антону тоже. Втроем и заработать быстрее, и руководить потом прибыльным бизнесом легче.
Паспортные данные Златы я переписываю из заявления в ЗАГС. Хоть для чего-то документ пригодился.
Шмель замечает бланк и посмеивается:
– Сохрани. Разбогатеешь, и Злата заявление подпишет. Гульнем на вашей свадьбе.
Я вспоминаю Злату в объятиях Дениса и качаю головой:
– Этого не будет.
– Значит, будет что-то другое. Главное, чтобы было!
Чапай забирает контракты и вручает нам жетоны сотрудников ЧВК «Вагнер».
– Носите на шее. Там ваш персональный номер, чтобы в случае чего… – Он недоговаривает, меняется в лице и по-отчески добавляет: – Запомните, хлопцы, смелость города берет. Не позорьте ваших дедов-победителей.
Мы идем на склад за военной формой. Перед бытовкой Чапая ждут настороженные новички и с уважением смотрят на нас. Они только прибыли, а мы здесь уже сутки и успели постричься «под спецназ».
Денис звонит Злате и сообщает, что она будет получать наши деньги, копить на общий бизнес.
– Дома не держи. Храни в тайнике в паровозе под сиденьем, где я показывал. Так надежнее. И никому не слова! О тайнике знаем только мы четверо. Ты будешь в доле.
Злата беспокоится:
– Денис, к тебе полиция приходила. Макс Лупик заявление написал.
– Забей! Вернусь героем – кто меня тронет.
До возможного геройства совсем недолго. Две недели боевой и тактической подготовки в учебном лагере – и нашу группу переправляют в Луганск. Еще сутки – и я командую минометным расчетом на передовой.
6
На моем плече круглый шеврон с оскаленным черепом и надписью «Группа Вагнера» на русском и английском языках. С таким знаком отличия в плен точно не возьмут.
Я Кит – командир расчета. В подчинении пятеро бойцов. Чех – наводчик, Шмель – заряжающий. И еще трое: снарядный и двое подносчиков – основательные мужики с позывными Урал, Механик и Днестр. Обеспечение у нас приличное: берцы, броники, полимерные шлемы. Даже наколенники выдали, выглядят классно, но к ним привыкнуть надо.
Из личного вооружения у каждого автомат и гранаты. Из общего – пара ручных гранатометов и наше главное оружие, 120-миллиметровый миномет на съемном колесном ходу. УАЗ «буханка», раскрашенный баллончиком «под войну», буксирует его по любому бездорожью. А первое оружие бойца – это лопата. Вечная задача – окопаться, укрыться, замаскироваться.
Для нас с Чехом миномет, как родной, освоили на срочной в армии. Поразить цель – наша ответственность. Шмель ловко опускает мины в ствол. Он и по жизни ловкач и проныра. В бою подчиняется командам, а в остальное время шустрит, отлучается, обыскивает развалины, приносит нужное и ненужное.
Механик рукастый мужик – починить технику и наладить быт он мастак. Урал мощный парень, без него с опорной плитой миномета мы бы не сдюжили. Днестр нам в отцы годится. Он хозяйственный, умеет из сухпайков приготовить стол «как мамка дома». Он из Приднестровья, мечтает дойти до родного края, чтобы Россия была под его домом, а не только в виде штампа в паспорте.
Каждое утро Днестр трижды крестится, шепчет молитву и целует нагрудный крестик. Перед боем торопливо крестятся и Механик с Уралом. У меня с друзьями крестиков нет и в церкви я их не замечал, но под обстрелом волей-неволей хочется верить во всевышнего защитника. Правильно говорят: в окопах атеистов нет.