Конунг. Вечный отпуск
Шрифт:
– Сколько у господина жен и наложниц?
Вопрос задала самая юная и тихая, та самая хрупкая зеленоглазая девушка. Если он правильно понял, то девушку назвали в честь зимородка – небольшой, чуть крупнее воробья, но очень милой и яркой птички. Не мудрствуя лукаво, подвыпивший Игорь решил, не заучивать набор гортанных звуков, и «перекрестил» ее по-русски в Зиму - с ударением на первый слог. Хотя про себя с этого момента решил звать не иначе, как Воробушком.
В официальном варианте, была связь с именем, полученным при рождении, но волюнтаризм народившегося рабовладельца был пока скромен, и второй - он оставил для себя.
Так вот, вопрос о семье задала
– Народ фризов был родственным моему, но пути разошлись в столь давние времена, что теперь мы почти не понимаем друг друга. Мне пришлось даже учить фриза, как чужаку. В земли племени ивингов я попал не совсем по своей воле. Но их ярл Эрвин Сильный был так добр, что назвал меня своим другом, принял и засвидетельствовал перед остальными благородное достоинство всего лишь после того, как я дважды бился под его знаменами. Волею богов, выжили лишь трое сопровождавших меня спутников. Среди них мудрый и опытный зодчий и две свободные женщины, отданные под мою опеку. Одна из них ночует в моей постели и занимает много места в сердце, но если пожелает, я выдам ее замуж. Поэтому она моя свободная спутница, но не жена.
Нам вряд ли удастся вернуться к родне, поэтому я решил стать частью народа фризов. Именно поэтому, набрав две дюжины опытных воинов, я присоединился к их походу «в эти края». Так что до недавнего времени ни жен, ни наложниц, у меня не было.
Эвфемизмом «в эти края», Игорь избежал необходимости подчеркнуть, что пришел вырезать их дальнюю и ближнюю родню, ради славы, добычи и возможности занять достойное положение среди фризов, но в эту сторону тема не развивалась. У него даже осталось ощущение, что молодые женщины считаются себя однозначно отрезанным ломтем, и обратили внимание только на сообщение о «вакансиях».
Через несколько дней, когда он обсудил свои догадки с Дольфом, на чье мнение начал привыкать опираться, тот полностью подтвердил это. И даже несколько раз подчеркнул, что статус временно оставленных для удовольствия рабынь, сильно ниже признанных наложниц, поэтому они точно будут рады занять это положение, «у столь богатого и явно выросшего в достойной семье господина».
Но это будет позже, а в тот вечер, Игорь решил, что все точки над «i» уже расставлены, и засобирался. Бросив с сомнение оценивающие взгляды на всех девушек, решил все же обойтись без ненужных экспериментов, и сообщил, что с ним пойдет Труда. Парень готов был поклясться, что она обрадовалась, а на лице второй из более-менее взрослых девушек, мелькнуло явное разочарование.
Призовая красавица по имени Гульдан, что на языке местных горцев означало «Дом цветов», и правда, могла рассчитывать на особое внимание. Высокая на фоне подруг, стройная полонянка, не смотря на вполне женские формы, сохранила какую-то милую девичью хрупкость. Две толстые черные косы почти до колен дополняли образ и делали ее, пожалуй, и правда самой желанной, но было одно «но», и Игорь совсем не планировал пытаться через него переступать.
Речь о языковом барьере.
* * *
За несколько лет до отъезда из Казахстана в Россию, ему как-то вечером позвонил близкий товарищ, живший неподалеку, в пригороде Алма-Аты, и сообщил, что к ним приехала в гости эмигрировавшая в Канаду приятельница со своей симпатичной подругой. Друг, выросший конкретным хулиганом, после второго брака превратился в изрядного интеллигента, и прямо это не прозвучало, но было однозначно понятно, что незамужняя англоговорящая гостья, заинтересована в приключениях. Конечно же, холостяковавший Игорь уже через полчаса высаживался из такси возле их дома.
Шикарная домашняя еда, малиновая настойка на идеальном местном спирту, уютная атмосфера и, скажем так, явные перспективы. Канадка, кстати, оказалось и правда, довольно симпатичной. Без следа кельтских вливаний, такой классический и удачный англосаксонский цветок лет 30-32, с грудью третьего, а может даже четвертого размера. Сейчас уже точно не вспомнить, потому что груди с годами в памяти почему-то растут.
Плюс, по тамошней канадской традиции, она не видела разницы, говорить ли ей на французском или английском, а это сильно упрощало достижение взаимопонимания.
И вот женщина засобиралась покурить.
Никто больше пагубной привычке подвержен не был, на улице – зима и заметный морозец. Тут-то разомлевший в тепле Игорь понял: ему не отвертеться. Принял удар достойно, не на мгновение не закапризничал, и твердо решил не посрамить звания патентованного алма-атинского ловеласа.
Парень и правда, на тот момент, слегка разбаловался. Явная уверенность в себе, необидная ироничность, отсутствие позорных следов скупердяйства и живость характера – убийственно действовали на местных женщин. Поэтому быстро собравшись, он последовал зову увиденного им долга.
Наверное, 60-65-градусная наливка на тот момент его таки торкнула. Потому что Игорь зачерпнул остатки неплохо выученного в школе и университете французского, домешал набранных в последние годы английских слов и принялся всеми силами очаровывать.
Надо признать, что во всех этих киношных штампах, где люди подвыпив, разливаются соловьями на иностранных наречиях, что-то есть. Игорь сыпал остротами и даже пытался рождать каламбуры. Не знаю, насколько смешными, но интуристка хохотала до слез. С другой стороны она, конечно, тоже пила наливку…
В общем, в какой-то момент, он осознал, что давно и зазря переводит кислород. Было однозначно понятно, что случайно залетевшая чужедальняя птица сейчас уже готова клевать что угодно и с любой поверхности.
На мгновение сбившись, парень осуждающе вздохнул и, восстановив прежний поток слов, мягко взял даму за запястье и, плавно, стараясь не создать неловкости, увлек ее ко входу в хозяйскую мастерскую, находящемуся в двух шагах от крыльца.
Не подумайте чего грустного. Мастерская по ремонту электроники – не угольный сарай, и там несложно было присмотреть подходящее местечко. Они двинулись, и стало окончательно понятно, что женщина действительно готова на все, кроме того, что произошло. Но об этом позднее.
Следуя за «обольстителем» с отзывчивостью лауреатки конкурса латиноамериканских танцев, иностранка отзывалась малейшим изменениям в давлении пальцев на тонкую кожу.
Открыл. Вошли. Закрыл.
Ни на миг не прерываясь, и не повторяясь, Игорь присмотрел подходящее место… и вдруг со всей очевидностью понял, что так выложился и перенапрягся на ниве лингвистики, что успел взмокнуть, высохнуть и совершенно растерять, хоть сколько-нибудь заметные позывы, еще что-то тут делать.
Вернувшись к остальным, он так и не вспомнил, на что сослался, якобы желая ей там показать, не желая, конечно же, признаваться очевидное. Еще много дней было ощущение, как будто бы секс все-таки произошел, только поимели его.