Конверт из Шанхая
Шрифт:
– А как можно узнать, когда телеграмма отправлена?
– Так в ней вот тут пометка должна стоять, в какое время принята. Так в то же время, считайте, и отправлена, электричество, оно быстро бегает! – объяснили мне.
Я поблагодарила и дала чаевые.
Выходило, что телеграмма отправлена далеко за полночь! А так как это была срочная телеграмма, то передать ее должны были сразу по получении. Бедный Петя! Он весь день крутился как белка в колесе, чтобы добыть эти нужные сведения. Зато теперь мне все стало окончательно ясно. Может, какого крохотного штришка все еще недостает, но в целом все уже понятно. Только как этим воспользоваться?
Я еще раз прочла телеграмму:
«Здравствуйте, Даша. Вы оказались правы: господин Соболев много раз бывал в Шанхае по делам банка. К тому же и господин Сидоров с ним там бывал, и мне это кажется важным. Удалось также узнать некоторые другие обстоятельства, которые могут вам пригодиться.
По возвращении из последней поездки в Шанхай с Соболевым произошли две истории. Сначала дома он странным образом пришел в сильнейшее волнение после того, как сам открыл коробку с чаем, до которого он был большой любитель. Коробка, привезенная им из поездки, была рассчитана минимум на фунт чая, но в ней оказалось его намного меньше. Но вряд ли его взволновало это. Полагаю, что в коробке было что-то кроме чая.
Вторая странность произошла после прочтения им газет. Тогда также было большое и неоправданное волнение и отказ отвечать на расспросы. Сразу после этого он изменил свои планы и решил раньше времени выехать в Петербург.
Постараюсь узнать, какие газеты он читал и чем именно было вызвано столь сильное потрясение».
А дальше было еще много приятных слов, никакого отношения к делам не имеющих. Стоила такая телеграмма очень дорого, Петя, верно, все свои карманные деньги на месяц вперед истратил. Его отец сына очень любил, мало в чем отказывал, но в карманных деньгах для воспитательных целей слегка ограничивал. Так что, бедный мой Петя, про сладости вам придется забыть! От этой мысли мне самой захотелось сладкого, просто до жути захотелось. И я в один присест съела полкоробки конфет, по счастью оказавшихся рядом. Но мне и этого показалось мало. Верно, правду говорят, что если приходится много думать, то всегда хочется сладкого! А не пойти ли мне в ресторан, пока там еще дедушка и Иван Порфирьевич? Или сюда что-нибудь заказать? Я уж собралась нажать кнопку звонка, потому что остановилась на последнем решении, как в дверь постучали. Я подумала, что это как раз дедушка и Иван Порфирьевич вернулись, но все равно спросила, кто там. Оказалось, что это Даша Штольц.
– Даша, – сказала она. – Я тут шла из ресторана, и меня попросили передать, что господин английский журналист желает тебя увидеть. Вроде у него что-то интересное для тебя есть. Чур, потом расскажете!
Я поблагодарила, Даша ушла. Может, мистер Фрейзер нашел еще что-то интересное в своих газетах? Он их покупает на каждой станции, но читает беспорядочно, может отложить свежий номер и приняться читать непрочитанный старый.
А! Все равно я в ресторан собиралась, по пути загляну к мистеру Фрейзеру.
Не подумайте, что я отправилась совершенно беспечно. Нет, осторожность я соблюдала. Сперва я пристроилась за проводником из первого класса да и то постоянно выглядывала из-за его спины. Так мы и добрались до отделения проводников в первом классе.
Я очень осторожно выглянула
Чуть далее две дамы разговаривали с датчанином Клаусом Йенсеном. Слов слышно не было, но женский смех долетал отчетливо. Я вошла в вагон, и почти сразу мужчина обернулся в мою сторону. Собственно говоря, я уже и раньше догадалась, что это не англичанин и что это вовсе мне незнакомый человек, из чего могло следовать лишь одно – это тот пассажир, что сел в поезд недавно. Так что незнакомое лицо меня ничуть не удивило. Длинное лицо, волосы причесаны с бриолином, губы пухлые. Усики того фасона, что мне жутко не нравится – тоненькие, будто у дамы какой выщипанную бровь украли и на губу приклеили. Незнакомец бросил взгляд на меня, потом по сторонам, хотя смысла в том и не было, ну что он мог увидеть, кроме дверей по одну сторону от себя и окон по другую?
– Добрый день, сударыня, – вежливо поприветствовал меня мужчина, не делая при этом попытки уступить мне дорогу. – Не за вами ли посылал мой попутчик, мистер Фрейзер? Так он ждет вас.
Незнакомец расплылся в самой широкой улыбке, на которую оказался способен, блеснув при этом золотым зубом. Не дожидаясь моего ответа, он распахнул передо мной дверь, тем самым скрыв меня от других пассажиров, и не очень любезно, зато сильно и резко втолкнул в купе.
27
Утром оказалось неожиданно много времени до прибытия поезда. Петя решил его не терять и разобраться, что за газета произвела на господина Соболева такое сильное впечатление. Поначалу Петя сходил к Ивану Парфеновичу, благо тот был в доме.
– Эх, как же я такое важное упустил вчера! – запричитал кучер. – А ведь был разговор про то, когда это случилось! Сейчас только и вспоминаю, будто говорили, что сразу после этого он и засобирался в столицу-то.
– Спасибо, думаю, и этого вполне достаточно, – поблагодарил Петя.
Сначала он хотел просто пойти в библиотеку и полистать нужную газету, но вскоре пришел к мнению, что гораздо полезнее будет встретиться с журналистом господином Вяткиным.
Тот странным образом совсем не удивился Петиному звонку и просьбе встретиться, словно ждал и такого звонка, и такой просьбы.
Как бы то ни было, но через десять минут гимназист Макаров был в редакции газета «Сибирская жизнь». В кабинете Григория Алексеевича через раскрытое окно пахло шоколадными конфетами, потому что окно это выходило на двор Второвского пассажа, где, помимо прочих строений, размещалась и кондитерская фабрика этого купца.
– А вот позвольте мне, Петр Александрович, угадать о цели вашего визита? – сказал корреспондент «Сибирской жизни», усаживая гостя на стул.
– Да мне кажется, что вы уже догадались, – сказал в ответ Петя. – Уж больно мало вопросов вы задали, когда я просил вас о встрече.
– Ну никак с вами сюрпризы не удаются, – засмеялся Вяткин. – Хорошо, не будем дальше в игры играть. Вот извольте прочесть.
И протянул Пете два выпуска газеты «Сибирское обозрение», уже сложенные таким манером, чтобы нужные заметки были на самом виду. Петя быстро прочитал, что газета писала о страшном преступлении в Шанхае, и тут же спросил: