Конвой
Шрифт:
Разрядив арбалет и уложив первого орка, Волошек взялся за более привычный меч. Жирмята предпочёл стрелять до последней возможности. Лишь когда напарник срубил несколько голов, он присоединился к нему. Впрочем, Волошек вполне мог удержать рубеж и без Рыжего. Орки напарывались на его меч, словно медведь на рогатину. Казалось, мечей была добрая дюжина: так быстро он менял позицию и наносил удары. Степняки скатывались под ноги соплеменникам, мешая атаковать, те спотыкались, раскрывались и в свою очередь попадали на быстрый клинок.
Тут орки заметили среди наёмников сородича. Негодованию их не было предела. Они взревели, как стадо слонов, и как
Жирмята выковырял из груды бочонок с оливковым маслом. Выбив крышку, обильно полил траву.
— Обойдёмся без жаркого, — заявил он.
Первый же набежавший орк поскользнулся и треснулся головой об угол повозки. Второй плюхнулся на траву, но удержался, воткнув в землю кинжал. Волошек уцепился за верёвку, свесился вниз и легко прикончил обоих.
Шедшие следом орки замялись. Не будучи фанатиками, как некоторые из их племени, они не желали понапрасну лезть на клинки. Десятники перекрикивались, пытаясь найти слабину в обороне, бригадир изошёл проклятиями, заставляя воинов шевелить задницами. Но атака выдохлась.
Используя паузу, Волошек глянул, как идут дела у соседей. Ксюша рубилась весьма профессионально, скупо, но метко раздавая удары и сохраняя при этом силы. Хельмут же был не столь практичен, зато работал с клинком изящно. Если не обращать внимания на детали — залюбуешься. Его стойки и выпады были полны символики. Они выражали презрение или уважение, насмешку или сожаление. Хельмут словно играл популярного среди богемы датского принца, озабоченный не столько эффективностью, сколько эффектом. Он работал на публику, несмотря на то что единственным зрителем сейчас был противник.
«Так, может, Хельмут актёр? — подумал Волошек. — Отбился от бродячей труппы, ушёл в наёмники. Это многое бы объяснило. А кто ещё, кроме актёров, в совершенстве владеет мастерством перевоплощения?»
Возможный ответ ему не понравился.
За спиной послышались крики: Априкорн угостил врагов волшбой. Справа от колдуна Эмельт с бочки расстреливал орков из лука. Судя по всему, и прочие рубежи пока благополучно удерживались.
Лохматый бригадир, наконец, оставил идею взять поезд нахрапом и выкрикнул несколько команд. К нему поспешили командиры помельче.
Жирмята подобрал арбалет Мо Сина и потянулся за стрелами.
— Пожалуй, сниму атамана. Раскричался уж больно.
Десятники, выслушав бригадира, разбежались по позициям и скоро повели отряды на новый приступ. Их тактика изменилась. Не приближаясь вплотную к гуляй-городу, орки принялись бросать кошки и крючья, рассчитывая, похоже, завалить повозку с припасами, а затем использовать брешь для прорыва. Валить фургоны с бочками они не решились. Значит, и правда их интересовал груз.
Полтора десятка крючьев хищными когтями вцепились в нагромождение вещей. Волошек окликнул товарища, сказал, чтобы тот бросал возню с арбалетом. Рыжий отмахнулся и продолжил занятие. На помощь устремились Дастин и Хельмут. Кошки без металлических поводков быстро перерубили, те же, что крепились на цепи, приходилось выдирать с мясом. То есть буквально с мясом — пара превосходных окороков стала неприятельским трофеем.
Бригадир ухмыльнулся и отправил отборный десяток косматых воинов на опустевший командирский фургон. Трое полезли верхом, остальные, быстро взломав щиты, проскочили под днищем.
Заметив
Первым со своей бочки подсобил Эмельт. Он крутанулся и, почти не целясь, послал стрелу в ближайшего из противников. Тот рухнул возле Романа. Следом повалился второй, потеряв голову от удара Дастина. Восемь орков с рыком бросились на отступника.
Жирмята, только-только перезарядивший арбалет, плюнул на престижную цель и присоединился к потехе. Развернув установку в тыл, он выпустил все заряды почти залпом. Двое орков упали замертво, а третий некоторое время покорчился со стрелой в пузе.
— Славный пирсинг! — одобрительно крикнул эльф и прикончил ещё одного степняка.
Остальных порубил Дастин сообща с подоспевшими Андалом и Хельмутом.
Со склона побоище не увидели. Спешащий в прорыв второй десяток откатился назад, встретив неожиданный отпор.
Убедившись в срыве атаки, Дастин прыгнул к монаху. Тот едва дышал, плюясь кровью, и пытался что-то сказать. Командир повернул его голову в сторону, давая стечь крови, но это не помогло. Булькнув ещё пару раз, Роман затих. Дастин громко выругался на языке, понятном только врагу.
Никто не следил за временем.
Казалось, что бой продолжался долго, не меньше часа, а то и двух. Однако на самом деле прошло всего минут пятнадцать-двадцать. Волошек не успел даже толком вспотеть.
Потеряв полсотни воинов, орки отошли на перегруппировку. Бригадиры собрались в сторонке и обсуждали положение, крича друг на друга и размахивая ручищами. Они полагали, будто могут совещаться сколько угодно, — конвою всё равно не уйти.
Они ошибались.
Из облаков вдруг вынырнула пара драконов. Сначала они казались лишь серебристыми крапинками на тёмном небе, но быстро прибывали в размерах. Можно было различить крылья, змеиный хвост, а затем и голову с косыми рожками над ушными щелями. Правил ли кто драконами, или они шли беспилотными, снизу было не разобрать.
Заложив над конвоем вираж, крылатые твари устремились вниз.
Два потока гудящего пламени накрыли орду, прошлись огненными смерчами из конца в конец, аккуратно огибая вершину холма. Завитки дыма срывались с земли, словно стружка от гигантского рубанка.
Затем драконы резко взмыли и исчезли среди туч. Им хватило единственного захода.
Какой мальчишка с малых лет не мечтал стать погонщиком драконов! Эти мускулистые парни, покрытые шрамами и ожогами, заставляли трепетать детские сердца. Даже первые витязи княжеских дружин уступали им и силой, и ловкостью, и отвагой. Ведь чтобы удержать дракона в узде, чтобы выдержать выписываемые им небесные кренделя, обычных человеческих сил недостаточно. А пенсия погонщика стала синонимом дождичка в четверг. «Когда погонщик драконов выйдет на пенсию», — говорили парням красавицы, намекая на тщетность ухаживаний.