Коп из полиции нравов [Коп из полиции нравов. Шпион поневоле. Требуется секретарша. Весьма опасная игра]
Шрифт:
— Да, что-то в этом роде. Ладно, вы очевидно знаете сколько и мы, — оптимистично заявил он.
— Могу я спросить — вы в какой-то мере содействовали этому бизнесу?
— Ни в коем случае.
Он задумчиво кивнул.
— Вы должны дать мне честное слово, что это так.
Это меня задело.
— Ты можешь принять мои слова на веру или считать их ничего не стоящим мусором, мне это абсолютно безразлично.
— Ну, ладно, — он внимательно рассматривал свой кофе.
— Вот вам второй вопрос — можете вы нам помочь?
Внезапно я почувствовал легкий озноб, казалось, что-то знакомое всплыло из давних-давних лет.
— В чем дело? — спросил я.
Он покосился на миссис Бикман. Ему ненавистна была мысль объясняться со мной перед ней, но я не представил ему выбора. Кроме того, теперь понадобился бы бульдозер, чтобы от нее избавиться.
Она наблюдала за нами зачарованным взглядом с выражением полного недоверия.
— Так, в чем дело? — повторил я.
Джад сказал:
— Есть некий человек по ту сторону границы, его мы предполагали забрать сегодня ночью. Я собирался воспользоваться «Остером». Теперь меня интересует, не возьмешься ли ты?.
В хижине воцарилась тишина, какая возникает при находке в вашем присутствии неразорвавшейся бомбы.
Миссис Бикман осведомилась:
— Вы предлагаете ему лететь через русскую границу?
— Э… да. Правильно, — и он ей улыбнулся и добавил: — Это не так уж сложно.
Я отрицательно покачал головой.
— Не вижу в этом смысла. Зачем нужно забрасывать человека через границу для выполнения этой задачи? Вы не можете перекрыть русскую часть канала, что бы не предпринимали.
— Это очень длинная история, — он взмахнул рукой, чтобы показать, что он искренне хочет рассказать ее, но слишком ограничен временем. — Но вам понятны мои трудности?
— Да, уловил, — ответил я, — И вижу еще одну: лететь я не собираюсь.
Он кивнул.
— Вопрос жизни и смерти, вы же знаете.
— Но не для меня.
— Вы решительно против?
— Да, я против. И кое-что еще: ты, видимо, просил Лондон навести справки обо мне, прежде чем обратиться с этим предложением.
— Я сделал это. Мы обнаружили, что раньше вы были одним из нас. Недурное совпадение, верно?
Некоторое время никто не произносил ни слова.
Джад внимательно рассматривал свой кофе. Миссис Бикман с любопытством меня изучала, словно я был образчиком новой весенней моды, а она не уверена, что поймала его основную идею.
— А я думала, что ты просто раскаявшийся контрабандист или что-то в этом роде, — заявила она. — Ты же, оказывается, скрытная бестия с двойным дном, Кери.
Джад захихикал.
— Приятно слышать.
Он встал и еще налил себе кофе.
— Напомни о золотых днях молодости, — угрюмо бросил я.
— Так же ли весело сверкает солнце, отражаясь от массивных моноклей чиновников, устремляющих свой взор через Сент-Джеймс-парк? Они все еще заведение называют «Фирмой», и тебя — купцом, а людей дома — запасными игроками?
Джад улыбнулся.
— Там хранят старые традиции.
Миссис Бикман:
— Ты был шпионом?
Джад замигал, и я вспомнил извечную ненависть к этому слову.
— Не совсем так. Во время войны я был одним из их пилотов, доставляющих агентов в любую точку Европы и забирающих их обратно.
Миссис Бикман спросила:
— И что случилось?
— Я сгорел.
— Почему?
— Спроси его, — ответил я. — Он только что получил сообщение из Лондона.
Джад улыбнулся мне скупой печальной улыбкой, затем стал излагать быстро и без выражения:
— Когда-то давно он доставил агента в Финляндию, а потом отказался лететь и привезти его обратно, заявляя, что агент был «двойником», перебежавшим к немцам.
Так что пришлось послать еще кого-то, и тот уже никогда обратно не вернулся. После этого решили, что Кери был пойман немцами и выкупил свою свободу, предав агента, которого только что доставил.
— Известно, что такие вещи случались, — добавил он.
Я кивнул.
Миссис Бикман взглянула на меня:
— И что? Что действительно случилось.
— Теперь это не имеет значения. Все было очень, очень давно.
— Это имеет значение для меня! — Подбородок вздернут, глаза мечут молнии.
Я взглянул на Джада. Тот медленно пожал плечами.
— Продолжайте, если хотите. Мне самому хотелось бы послушать.
Он взглянул на часы.
— У нас есть время.
— У нас есть время, причем ничем на белом свете не ограниченное.
Он улыбнулся.
Меня прорвало:
— Это случилось во времена осуществления операции «Противовес», чуть раньше, чем наступило твое время, Джад, хотя, возможно, ты о ней слышал.
Он вежливо кивнул, а я продолжал:
— Это была идея министерства иностранных дел Британии, противодействовать расширению сферы влияния России после войны.
Они догадывались, что неизбежно случится: каждая страна, которая будет освобождена от немцев Россией, в результате окажется в коммунистическом блоке. Так что во второй половине 1943 приступили к осуществлению операции «Противовес».
Забрасывая агентов в страны, куда русские вероятнее всего должны были вторгнуться, им поручалось установить контакты с наиболее консервативными кругами и нацелить их на готовность первыми образовать правительство. При этом гарантировалось, что Британия немедленно признает это правительство и так далее.
Миссис Бикман сказала:
— Не очень-то это было эффективным, правда?
Я пожал плечами:
— Ну почему же, Австрия могла отойти в коммунистический блок. Может быть, и Финляндия. Именно здесь я и появился.
Я прибыл со Шпицбергена на стареньком «нурдине» норвежского производства, самолете с лыжным шасси, мобилизованном из Канадской легкой авиации. Без радио, без радара, с одним магнитным компасом, который в этих широтах показывал что угодно, но не направление меридиана. Но все же был десятисантиметровый радарный приемник.