Копье Нептуна. Арабская весна. Первая и вторая книги
Шрифт:
Техника скопилась перед обрушенным путепроводом как стадо овец без вожака. Было не пройти — не проехать. Поверху кометами летели ракеты РПГ — один только их зловещий свист, остающиеся после них хвосты дыма заставляли сжиматься от страха даже опытных солдат.
— Какого здесь хрена делается?
— Резервисты, мать их…
— Я попробую найти командира. Сами, за старшего.
— Есть.
— Попробуй продвинуться дальше…
Капитан подобрал свой автомат, с помощью которого захватил египетскую переправу (это не шутки, больше и стрелять было нечем),
Из следовавшего впереди «Хаммера» выбрался сержант.
— Где у вас командование?
— Вон там. Я проведу…
Господи…
Командира они нашли у старого американского грузовика с дополнительным бронированием, грубо сварганенным из бронелистов подбитой техники, возможно — своей, возможно — трофейной. Он что-то орал в рацию, возможно даже не понимая, что рация было сломана — а рядом стоял на колене солдат с автоматом. Галиль, пулеметный магазин на пятьдесят два — точно резервисты, непонятно даже откуда это статье взяли. В регулярных частях — Таворы у всех за исключением тех, кто покупает за свои деньги.
Капитан прикоснулся к плечу офицера, тот поднял глаза. Судя по «фонарям» — сотрясение мозга как минимум средней степени тяжести. В таком состоянии командовать людьми — не героизм, а преступление.
— Ты кто?
— Капитан Шагал. Девятый танковый батальон.
— Иисус, вы прибыли. Сколько вас?
— Один танк — разозлился Шагал — трофейный.
— Ты серьезно?
Пехотный офицер начал ругаться последними словами.
— Эй! — капитану надоело все это слушать — никого больше не будет, понял? Мы никому здесь не нужны! Я сам должен был стоять у переправы! И стоял бы, если бы твой человек не нашел меня! Так что — хорош ругаться! Что происходит?
— Здесь… — пехотный офицер провел ладонью по лицу — мы сильно вляпались. Очень сильно. Тут, похоже, и исламисты и подразделения регулярной армии. Мины. Маневрирующие огневые средства, в том числе противотанковые. И их здесь до чертей!
— Сколько?
— Тысяча! Не меньше!
Капитан присвистнул. Тысяча — это более чем серьезно. Он вообще не понимал — какого хрена они идут на Каир. Что они смогут сделать с Каиром. Это ведь не Багдад две тысячи пятого. Если даже они половину повырезали… половина то осталась. А это — миллионы.
— Ты пробовал продвинуться? Почему не зашел с фланга?
— Пробовал… Тут мины. И снайперы. Удалось отступить… но технику потеряли.
Да… не Синай. Сплошная зеленка, орошаемые поля. Исламисты разрушили задвижки оросительной системы, на поля хлынула вода, превращая их в сплошное болото. Танк… да что там танк — и что полегче — в любом месте может завязнуть.
— Там все серьезно. Мне кажется, у них есть термооптика.
— Да брось…
Капитан уже примерно прикинул, как действовать.
— Надо продвинуться вперед! Давай карту…
Карта была спутниковая, отличная…
— Смотри! Куда вам надо дойти?
— До Аль-Садат! У нас приказ дойти до аль-Садат. До развязки на аль-Садат.
Капитан прикинул — километр по враждебному городу, по городской застройке. Без вертолетов — дело почтим безнадежное, а вертолеты не пойдут — в Египте оказалась неожиданно серьезное ПВО, вылеты вертолетов сопровождались огнем мелкокалиберного оружия в сочетании с пусками ПЗРК, РПГ и даже настоящих ракет. У египтян были американские Эвенджеры — не самый острый нож на кухне, но резать вполне был еще в состоянии.
Так что, потеряв несколько машин (полтора десятка, не шутки), израильтяне теперь использовали вертолеты только на открытой местности и только для своей прямой работы, ради которой их и создавали — охота за бронетехникой. Редкими стали и самолетовылеты, причем непонятно почему — теперь большая часть наземных миссий обходилась без воздушной поддержки.
На фронте не знали, что американцы, изрядно напуганные происходящим — решили «притормозить» Израиль. И приостановили поставки всей комплектации для самолетов и вертолетов, мотивируя это перегрузкой логистики и большими потребностями при операции в Иране. Но израильский генеральный штаб выводы сделал правильные — теперь авиатехнику и боеприпасы берегли. Без обслуживания и регламентной замены деталей весь авиапарк быстро окажется на земле — а что к этому моменту будет твориться вокруг, один Иисус знает…
— У нас нет выхода, надо идти вперед!
— Там все заминировано!
— И дорога?
— Возможно, там фугасы!
— Тогда… Твои саперы смогут проверить дорогу?
— Да! Если ты их прикроешь!
— Я их прикрою! А они прикроют меня!
— Годится! Только заправь меня! Топливо на исходе!
— Глянь, капитан!
Сами показал на прицеп, стоящий перед рухнувшим путепроводом.
— Удлиненный заряд для разминирования, смекаешь! Мы можем долбануть по ним этим — он метров на двести вперед летит! Взрыва такой, что если и не заденет, так взрывной волной оглушит! За это время…
— Да? А что останется от дороги!?
— У нас же танк!
Капитан подумал. Хлопнул своего мехвода по плечу.
— Годится! Эй, давайте сюда! Помогите нам!
Общими усилиями — прицеп продвинули как можно выше по завалу, укрепили. Очень неприятно стреляли с той стороны… много одиночных, и шлепает совсем рядом. Возможно — у них и впрямь есть что-то. Не термооптика, конечно — откуда она у них. Но армейская оптика есть и люди, умеющие ей пользоваться — тоже…
Чтобы прицеп не отбросило назад — его подпер сам танк.
— Все готовы?
Резервисты показали большой палец.
— Три — два — один — подрыв!
С системы дистанционного разминирования стартовая ракета, весь танк опалило пламенем. Потом — долбануло, да так, что уши заложило даже здесь.
— Вперед! Двинулись! Всем вперед!
Абрамс пошел непривычно тяжело — сам танк был очень тяжелым, с дополнительной броней — а турбина не то, что моментный танковый дизель. Машина тяжело перевалила через гребень завала, всех шатнуло вперед, капитан не успел схватиться за что-то — и сильно приложился всем лицом об прицел — до искр в глазах.