Копье Пустыни
Шрифт:
– Мое имя касается только меня, и ни один город я не считаю своим домом.
– Как ты смеешь?! – вспылил Тамос и шагнул вперед с копьем наперевес. Меченый с усмешкой посмотрел на него, как мужчина – на задиристого мальчишку. Рожер затаил дыхание.
– Хватит! – рявкнул Райнбек. – Тамос, на место!
Принц Тамос нахмурился, но покорно вернулся к подножию трона и злобно уставился на Меченого.
– Можешь пока оставить при себе свои тайны. – Райнбек поднял руку, прекращая расспросы.
Принц Микаэль сердито покосился на старшего
– Ты, насколько я помню, – обратился Райнбек к Рожеру, явно стремясь ослабить напряжение, – Рожер Тракт, щенок Аррика Сладкоголосого, который перепутал мой бордель с детской.
Герцог хохотнул.
– Твоего мастера называли Сладкоголосым, потому что от его голоса женщины так и таяли. Стал ли подмастерье мастером?
– Я пленяю музыкой только подземников, ваша светлость, – поклонился Рожер, растянув губы в улыбке и пряча гнев за маской жонглера.
Райнбек засмеялся, хлопая себя по колену:
– Как будто подземника можно обвести вокруг пальца, словно безмозглую шлюху! Смотрю, ты весельчак не хуже Аррика!
Лорд Джансон прочистил горло.
– Что? – Райнбек повернулся к секретарю.
– Вестники, бывавшие в Лощине, уверяют, что юный господин Тракт действительно пленяет демонов своей музыкой, ваша светлость.
– Неужели? – поразился герцог.
Джансон кивнул.
Райнбек закашлялся, чтобы скрыть удивление, и повернулся к Гареду:
– Ты – Гаред, капитан лесорубов?
– Э… просто Гаред, ваша светлость, – запинаясь, выдавил Гаред. – Я главный над лесорубами, это верно, но я не капитан. Просто ловко управляюсь с топором.
– Знай себе цену, мальчик, – посоветовал Райнбек. – Кроме себя, никто не похвалит. Если половина того, что я о тебе слышал, правда, я лично произведу тебя в чин.
Гаред открыл было рот, но явно не знал, что сказать, и просто низко поклонился. Рожеру показалось, что он вот-вот коснется подбородком пола.
Лиша потягивала чай, поглядывая поверх чашки на мать герцога, которая наблюдала за ней с такой же безмятежной откровенностью. Служанки Арейн заставили столик полированным серебром и подали гору пирожков и тощих сэндвичей, после чего испарились. Рядом с блюдом стоял серебряный колокольчик, чтобы позвать их, когда понадобятся.
Уонда сидела неподвижно, будто пыталась спрятаться от матери герцога, как от демонов – в плаще-невидимке. Она с тоской глядела на блюдо с сэндвичами, но боялась привлечь к себе внимание.
Мать герцога повернулась к ней:
– Девочка, если ты намерена одеваться как мужчина и ходить с копьем, то нечего вести себя как застенчивая юная дебютантка, к которой заглянул первый кавалер. Ешь. Эти сэндвичи не для красоты.
– Простите, ваша светлость. – Уонда неуклюже поклонилась, сгребла горсть крошечных сэндвичей и сунула в рот, не воспользовавшись ни салфеткой, ни тарелкой. Арейн закатила глаза, но со смехом, а не с отвращением.
Затем мать герцога повернулась к Лише:
– Я вижу по твоему лицу, что у тебя полно вопросов. Задавай, не стесняйся. Я слишком стара, чтобы ждать.
– Просто я… удивлена, ваша светлость. Вы совершенно не такая, как я думала.
Арейн засмеялась:
– А ты решила, я хрупкая старушенция, какую изображаю перед мужчинами? О Создатель! Бруна говорила, что ты умна, но если тебя так легко обмануть…
– Поверьте, я больше не ошибусь, но, честно говоря, не понимаю, зачем это нужно. Бруна никогда не притворялась…
– Трясущейся от старости? – Арейн с улыбкой выбрала сэндвич получше, ловко обмакнула в чай и проглотила в два приема. Уонда попыталась повторить ее трюк, но продержала сэндвич в чае слишком долго, и половина его отломилась и осталась в чашке. Девушка быстро проглотила все вместе. Арейн фыркнула.
– Как скажете, ваша светлость, – ответила Лиша.
Мать герцога смерила Лишу укоризненным взглядом, в точности как лорд Джансон. Быть может, он у нее и научился?
– Это необходимо, – пояснила Арейн, – потому что рядом с умными женщинами мужчины тверды, как дуб, а с дурочками – мягкие, как кисель. Проживешь еще пару десятков лет и поймешь, что я имею в виду.
– Постараюсь не забыть на аудиенции у его светлости.
– Поспевай за танцем, девочка! Это и есть аудиенция. В тронном зале – одна показуха. Мои сыновья управляют этим городом не больше, чем ваш Смитт – Лощиной, что бы они себе ни думали.
Лиша подавилась пирожком и чуть не пролила чай. Она изумленно посмотрела на Арейн.
– И все-таки ты зря не захватила господина Смитта. – Арейн цокнула языком. – Бруна терпеть не могла политику, но ей следовало обучить тебя хотя бы начаткам. Она прекрасно их знала. Мои мальчики все в отца и считают, что женщины при дворе нужны, только чтобы подавать на стол или опускаться под ним на колени. Естественно, они решили, что первую скрипку играет твой господин Флинн… если его действительно так зовут. Даже медведю Гареду и сопляку Аррика они выкажут больше уважения, чем тебе.
– Меченый не говорит от имени Лощины, – отрезала Лиша. – Как и остальные.
– Ты держишь меня за дуру? Это ясно с первого взгляда. Впрочем, неважно. Все решения уже приняты.
– Что? – поразилась Лиша.
– Я дала Джансону указания прошлым вечером, когда прочла его отчет, и сейчас он исполняет мою волю. Если эти петухи не устроят драку, прохаживаясь в тронном зале, то результат «аудиенции» будет следующим: вы вернетесь в Лощину, и я отправлю к вам лучших метчиков изучать боевые метки. К зиме вырезать оружие должны научиться даже самые бездарные энджирские метчики. Меченые стрелы появятся в колчане у каждого безмозглого охотника, способного натянуть лук, а меченые копья будут задешево продаваться в придорожных палатках. Охранять метчиков будут Тамос и «деревянные солдаты». Ваши лесорубы должны научить их охотиться на демонов.