Копия
Шрифт:
– Ничего особенного. – Бугай наконец перестал массировать челюсть и выпрямился. – Саперштайн вернулся?
Любительница йоги покачала головой.
– Вернется во вторник.
Джемма ощутила во рту горький привкус разжеванной таблетки. Саперштайн знал ее отца. Она могла рассчитывать на этот факт. Надеялась, что он поможет. Она утешала себя тем, что, куда бы ее ни доставили, там будет Саперштайн.
Но что здесь сделают с ними до вторника?
– Надеюсь, он не в Пенсильванию отправился?
– Нет, в Вашингтон. – Дамочка в штанах перевела взгляд
– Там, где и предполагалось. – Похитительница Джеммы так сильно сжимала ее плечо, что ногти впивались девушке в кожу. – Она говорит, все это большая ошибка, и она не отсюда.
– Правда? – Женщина все еще разглядывала Джемму с неподдельным любопытством. Не со злобой или отвращением, а с живым интересом. – Что ж, по крайней мере, кто-то ее откормил.
Джемма почувствовала жгучую вспышку ненависти.
– Я не лгу, – сказала она. – И могу доказать это. Позвоните Саперштайну. Спросите его сами.
Но, похоже, любительница йоги ее даже не слушала. Она выглядела слегка озадаченной, словно Джемма говорила на неизвестном ей языке. Через мгновение она развернулась и ушла, но Джемма, замирая от страха, прислушивалась к тихим голосам. Женщина разговаривала с кем-то, кто оставался вне поля зрения. О чем они говорили?
Минуту спустя несколько человек в медицинских халатах проследовали по коридору к лестнице и поднялись наверх, полностью игнорируя присутствие Джеммы и ее охранников. Они выглядели, как обычно выглядит любой медицинский персонал: деловитыми, торопливыми, профессиональными и слишком занятыми, чтобы их беспокоили. Это вопиюще нелепое сочетание – штаны для йоги, белые халаты, солдаты с автоматами, запах пота – все это повергло девушку в странное состояние, близкое к истерике.
Женщина в спортивных штанах вернулась и вглядывалась в потолок, словно прислушивалась к шагам, которые раздавались над их головами.
– Отвести ее наверх? – спросила похитительница, но дамочка покачала головой.
– Через минуту. Сначала пусть их приведут вниз.
– Кого приведут? – выдохнула пленница.
Женщина не ответила, но звук шагов становился все громче, приближаясь. Дверь наверху распахнулась. Доктора, медсестры – или кем они были – вернулись.
И с ними были три Джеммы.
Три Джеммы спустились по лестнице. Три Джеммы уставились на нее. Три наголо бритые Джеммы в одинаковых грязных пижамах. Мешковатые штаны едва держатся на тощих бедрах. Три Джеммы, дрожащие, словно мышки, напоминающие отражения в кривых зеркалах.
Девушка перестала дышать. Прямо под ней разверзлась бездонная пропасть, и она полетела вниз с головокружительной скоростью.
В последнюю секунду она успела заметить, что женщина все же обернулась к ней.
– Мои доказательства, – спокойно сказала она.
Глава 9
В конце концов Джемму отвели наверх. Здание аэропорта
Джемму отвели в туалет, где не было кабинок. Только унитазы, прикрученные к полу на одинаковом расстоянии друг от друга. Пришла сонная медсестра, одетая в мешковатый медицинский халат поверх своей обычной одежды. Пока она писала, медсестра стащила с нее мокрые штаны и белье. Сама девушка все равно не смогла бы этого сделать, так как с нее до сих пор не сняли наручники.
Руки у медсестры были холодные. Джемма попыталась сморгнуть внезапные слезы.
– Прости, – прошептала она. – Мы найдем тебе что-нибудь сухое.
Но пленница почувствовала, как внутри ее что-то надломилось, что-то рухнуло.
Кондиционера не было. Зато был запах сырой древесины, грязные углы, свисающие отовсюду мотки кабеля и пыль, засевшая в трещинах стен. И простая четкая мысль: это место не имеет ничего общего с Хэвеном. Здесь не будет медицинских исследований, анализов и осмотров. Это не исследовательский институт. Это загон.
Рядом с туалетом их поджидала женщина в брючном костюме. Она зевнула, прикрывшись рукой.
– Итак? – спросила она при появлении Джеммы.
– Что «итак»? – переспросила медсестра. Она держала девушку за локоть на удивление мягко, словно пыталась сгладить то, что произошло в туалете.
– Эта – последняя, да?
– Откуда мне знать? – Женщины определенно друг друга недолюбливали. – Это – ваше дело. А мое дело – следить за тем, чтобы они были живы.
Джемме не понравилось, как сестра произнесла это последнее слово. Создавалось впечатление, что та, вторая, имела целью нечто противоположное.
– Нет нужды огрызаться. Я только спросила. Просто для меня они все на одно лицо. Даже те, которых не клонировали.
– Не сомневаюсь. – В голосе медсестры сквозил неприкрытый сарказм. – Мы до сих пор опознали не все тела. От некоторых остались только пальцы… по вашей милости. – Она шумно вдохнула воздух через нос. – Но если вы так считаете, так тому и быть.
Они снова двинулись по длинному коридору, изрезанному тенями, где тут и там попадалась брошенная мебель: стойки, старая разбитая витрина. Джемма представила, как за этим стеклом когда-то красовались аппетитные сэндвичи.
И этот мерзкий запах – мусорного контейнера или человеческих внутренностей, – смешанный со стойким запахом мочи.