Коптский крест
Шрифт:
Приказчик сквозь витрину смотрел вслед неспешно удаляющемуся морскому офицеру. День сложился удачно – так-то посетителей обычно бывает немного, да еще и далеко не каждый уходит с покупкой. А тут два клиента, один за другим! Нет, положительно он мог быть доволен собой. Вот только беседа с лейтенантом… что-то в его расспросах заставило приказчика вспомнить об отдельном корпусе жандармов Его Императорского Величества [98] .
Приказчик предвкушал недурной барыш, а потому не заметил молодого человека гимназического облика, увязавшегося вслед за лейтенантом. А впрочем, он, скорее всего, и так ничего не заметил бы – мало ли на улицах Москвы гимназистов?
98
Политическая полиция Российской империи, отдельный корпус специального назначения в Русской Императорской армии, военные чины которого составляли основу штата жандармско-полицейских учреждений империи. С 1880 года находился в подчинении департамента полиции Министерства внутренних дел.
Впрочем, что за глупости – морской офицер на жандармской службе? Невиданный моветон [99] . И приказчик, отогнав прочь ненужные мысли, привычно принялся полировать промасленной тряпочкой штуцер системы Пибоди-Мартини. Но стоило приказчику прикоснуться к вороненой стали казенника, как на него вдруг снизошло – он вспомнил то, о чем безуспешно гадал перед самым появлением морского офицера. Ну конечно! Мальчик – гимназист, сопровождавший необычного молодого человека, был племянником учителя Екатерининской женской гимназии! Как-то приказчику случилось доставлять туда покупку – чучела хищных зверей, приобретенные каким-то благотворителем для гимназического кабинета естественной истории. И так уж вышло, что учителя, преподававшего эту дисциплину, в тот день в гимназии не было, – и покупки принимал учитель словесности. А тому как раз помогал его племянник – тот самый мальчик-гимназист, спутник подозрительного молодого человека.
99
В Российской империи служба в жандармах, мягко говоря, не пользовалась популярностью, особенно – в рядах военных. А уж морской офицер, заподозренный в том, что он оказывает услуги чинам Жандармского корпуса, мог смело подавать в отставку – среди сослуживцев он не нашел бы ни понимания, ни сочувствия.
А ведь давешний моряк настойчиво расспрашивал, где найти ребят, купивших в лавке револьвер Галана! За те скудные сведения, которыми поделился с лейтенантом приказчик, тот отблагодарил – и отблагодарил достаточно щедро. Так небось и тут не поскупится? И обрадованный перспективой получить еще пару пятиалтынных приказчик отставил в сторону штуцер и принялся паковать приобретенный лейтенантом винчестер, чтобы самолично доставить его по адресу.
В общем, сбылась мечта идиота. Мы шли по Никольской, и я думал только о том, как приду домой и с головой уйду в самое медитативное на свете занятие – в возню с оружием. Собрать-разобрать, смазать, удалить излишки смазки, провернуть барабан, несколько раз вхолостую щелкнуть курком. Потом открыть коробку с патронами и выставить рядком масляно блестящие латунные цилиндрики… Все это было таким реальным, что я даже зажмурился.
Я люблю пистолеты. В нашем страйкбольном клубе инструктором по этой части – настоящий специалист, отставной оперативник ФСБ. И учит он нас на совесть, без скидок на специфику страйкбола. «Когда-нибудь пригодится, – говорит он, – хотя не дай бог, конечно».
А к тому же прошлым летом, когда я гостил у мамы в Штатах, она, потерпев неудачу в попытках в пятый раз отправить меня в какой-то там «лагерь зеленых скаутов», вняла моим слезным мольбам и оплатила двухмесячный интенсивный курс пистолетной стрельбы. Так что, кроме старых добрых ТТ и «макара» с Чезетом, из которых систематически удавалось пострелять в московском тире, я в удовольствие пострелял и из кольта 911, и из револьверов, и даже из раритетного «писмейкера» с одинарным действием [100] .
100
Система револьвера, при которой приходилось сначала взводить пальцем курок, а потом только производить выстрел.
Так что оружейную лавку я покидал крайне неохотно, строя планы о том, как когда-нибудь вернусь сюда и скуплю полмагазина.
Оставалось еще одно дело. Я с усилием отогнал от себя видение галановских патронов, выстроившихся… ну, скажем, на верхней грани монитора – чем плохо? – и полез пальцами в карман, извлекая бумажку, врученную мне отцом перед сегодняшним визитом в девятнадцатый век.
Он все же затеял проверить, куда мы, собственно, ходим последние пять дней – в свое прошлое или все-таки в параллельный мир? Отец, оказывается, еще в первый день нашего Большого Приключения сообразил, как это сделать, – и вот теперь мне предстояло этот замысел осуществить.
Представьте, что вы нашли в Ленинской библиотеке (правда, сейчас она называется как-то по-другому [101] , но это не суть важно; Ленинка – она Ленинка и есть) подшивку газеты за одна тысяча восемьсот восемьдесят шестой год. В нашем случае – это газета «Московские ведомости». Находим в подшивке номер за определенное число – и старательно его изучаем. Потом – отправляемся в девятнадцатый век и относим в редакцию срочное объявление, которого заведомо не было в том самом номере газеты. Можно даже без многозначительной аббревиатуры и картинки в виде ядерного гриба [102] . Затем – дожидаемся завтрашнего дня, приобретаем пару номеров газеты у ближайшего мальчишки-разносчика и возвращаемся в двадцать первый век.
101
Сейчас она называется РГБ – Российская государственная библиотека. Но почти никто из читателей и сотрудников иначе как Ленинка ее не называет.
102
Намек на соответствующий эпизод из романа А. Азимова «Конец Вечности». Там герой попадает в 30-е годы ХХ века и дает о себе знать, разместив в газете рекламное объявление с картинкой в виде силуэта гриба атомного взрыва.
Догадались, что дальше? Точно – опять идем в Ленинку и вновь берем ту же самую подшивку «Московских ведомостей». Если библиотечный экземпляр претерпел изменения и теперь совпадает с тем, что мы принесли из прошлого, – значит, наша дверка за нарисованным очагом соединяет две эпохи одного и того же мира. Проще говоря – проходя через подворотню, мы попадаем в наше прошлое. Или в будущее – смотря с какой стороны идти.
Ну а если библиотечный экземпляр остался прежним и никакой «новодельной заметки» там не появилось – что ж, значит, наш двадцать первый век и тот девятнадцатый, в который мы нашли лазейку, относятся к разным, параллельным мирам, пока еще (это отец так сказал) неотличимо похожим один на другой. Очень меня это «пока еще» заинтересовало – был в нем какой-то скрытый намек, и я даже догадываюсь, какой…
Газета «Московские ведомости» с самого одна тысяча семьсот пятьдесят шестого года, когда она была создана указом императрицы Елизаветы Петровны, располагалась при Московском университете. Там, в университетской типографии, она печаталась, там же располагалась и редакция. Так что мы с Николкой, не мешкая, отправились на Моховую – время в обоих мирах теперь шло параллельно, и отец наверняка уже начал волноваться: за всеми этими делами с открыткой и револьвером я пробыл в прошлом вместо отведенных на это двух часов уже больше пяти.
Против ожидания, визит в редакцию не занял много времени. Я вручил бумажку с текстом объявления какой-то канцелярского вида барышне, заплатил положенные пятьдесят копеек – и уже через двадцать минут мы с Николкой вылезали из пролетки на родной Гороховской улице.
Яша, умотанный, как ломовая лошадь, плелся по переулку в сторону Садовой. Денег уже не оставалось, и он не мог позволить себе даже взять «ваньку» до Никольской. Траты этого дня опустошили Яшины карманы – пятнадцать копеек на извозчиков, два пирожка, когда стало совсем уж кишки подводить от голода… Да, еще двадцать копеек помощнику – ушлому малому из лавки Серебрянникова… надо, кстати, разыскать его и потребовать отчета насчет слежки за моряком…
Один раз Яша чуть было не попался – старший из мальчиков в какой-то момент встретился с ним глазами, и Яша с ужасом подумал, что все, он замечен, и его играм конец. Но, видимо, это была случайность – мальчик отвел взгляд и принялся рассматривать что-то на другой стороне улицы. Яша облегченно выдохнул – пронесло! И на всякий случай поотстал от своих подопечных еще шагов на двадцать.
Но самое ужасное – Яша ни на шаг не приблизился к цели. Мальчишки, за которыми он ходил весь день, доехали до Гороховской, отпустили извозчика… а потом повторилась та же чертовщина, что и в первый день слежки. Яша не мог понять, как он умудрился прозевать момент, когда один из мальчиков пропал. Улица была пуста, подростки неспешно шли вдоль фасада дома, и вдруг…