Корабельный секретарь
Шрифт:
– Теперь мы, – сказал Ферапонт и с хрустом потянулся.
– Скоро? – с беспокойством спросил Арсений.
– Вот-вот. Туннелирование в подпространстве дело обычное, команду оповещать не станут…
– И я ничего не почувствую?
– Кто тебя знает. Тут ведь у кого как, заранее не скажешь. Некоторые вообще ничего не замечают, кое-кто жалуется на легкое недомогание, а иные маются жуткой мигренью. Я бы на твоем месте прямо сейчас слопал таблетку от головы…
Арсений так и сделал.
Койки, робы, пищевые запасы, барахло разное…
Винное
Подштанники.
Обеспечение условий хранения, инвентаризация, списание негодного старья, составление заявок на множество повседневно, рутинно необходимых изделий и материалов.
Скука смертная. Магазин «Тысяча мелочей»…
Вляпался.
– Разве меня не представят капитану, сэр? – спросил Арсений сразу, как корвет поднялся на орбиту.
– Во-первых, не капитану, а командиру корвета. Во-вторых, этого не требуется.
Арсений готов был поклясться – вопрос позабавил старшего офицера. Командир – фигура, величина, а кто ты? Букашка. Ничтожное существо, чья функция – копаться в гумусе. Вот и копайся в нем дальше, желательно молча.
Давно уже Арсений не чувствовал себя таким дураком. Обрадовался – вышел к звездам! На деле же сменил одно прозябание на другое, и кто сказал, что второе лучше первого?
Больше шансов отличиться? Да, пожалуй, немного больше. И все-таки можно прослужить баталером «Нахального» всю жизнь и так и не поймать случай за хвост. Потому что подходящий случай может вообще не представиться!
Нет сейчас нигде войны в космосе. Надежная техника почти не оставляет места для геройства в мирное время. «Почти» звучит несколько обнадеживающе, но что может сделать баталер в случае аварии? Починить что-нибудь на ходу? А что он в этом понимает? Заткнуть своей задницей пробоину от метеорита?
Даже не смешно. А кроме того, в подпространстве не бывает метеоритов.
И уж заодно полезно вспомнить: крупные аварии в космосе чаще всего заканчиваются гибелью корабля со всем экипажем, а устранение мелких – не подвиг.
Что еще?
Собрать компромат на командира и старшего офицера и по возвращении на Землю разоблачить их махинации? Ведь все мухлюют в меру сил и возможностей, все люди, все человеки, мало кому нравится быть белой вороной в стае черных, да и с начальством надо делиться, иначе недолго усидишь в своем кресле… В сильном сомнении Арсений пожевал губами и отверг этот вариант. Нет, таким образом подтверждения дворянства не добьешься – ну какие, в самом деле, крупные махинации можно проворачивать на борту «Нахального»? Так, мелочь какая-нибудь с приписками, как и везде. Ну поблагодарят за раскрытие, ну руку пожмут… брезгливо, как Иуде, чтобы тут же вымыть ее с мылом… И правильно.
Вот если бы командир со старшим офицером и частью экипажа намеревались ограбить элитных пассажиров «Атланта» и выбросить их в вакуум, а сам лайнер использовать как мобильную базу для пиратской деятельности – о, это совсем иное дело! Тогда дворянство можно было бы считать подтвержденным – конечно, в том случае, если бы удалось проникнуть в замыслы негодяев, помешать им и при том уцелеть. Но какие есть основания подозревать начальство во всяких романтических глупостях? Решительно никаких. Не похожи на черных злодеев ни командир корвета, ни старший офицер, ни даже боцман Ферапонт Галилео.
Космическое пиратство существует, факт есть факт. Как отрыжка войны, как результат послевоенных перегибов на местах. В успокаивающемся Внеземелье пиратство – даже не экологическая ниша, а так, узенькая щель для тараканов, которую рано или поздно зашпаклюют. Нынешние Флинты и Морганы рекрутируют себе подобных не из бесшабашных ловцов удачи – куда там! – а из тех, у кого нет ни малейших шансов выдвинуться или хотя бы выжить в правильно зарегулированном мире. Из тех, кто вне закона. Из глупого и трусливого отребья. Из тех, кто с волчьим паспортом и при том достаточно слабоумен, чтобы не задуматься о печальной перспективе космического разбоя в ближайшем будущем.
Служака с чистой анкетой не пойдет на это никогда. Он сыт, он уважаем, он мало-помалу продвигается по служебной лестнице, к выходу в отставку он почти наверняка дослужится до чина, дающего право на личное, а то и на потомственное дворянство. Станет ли мало-мальски разумный человек ловить неверные шансы, упуская верные, гарантированные общественной системой? Даже отпетых авантюристов система заставила работать на себя и играть в рамках предложенных ею правил.
Итак – минус в активе. Идея яркая, но нереальная, и шут с ней, мир ее праху. И что-то ничего другого на горизонте не видно. Значит – ждать случая отличиться? Год ждать, два… Сколько потребуется.
И быть готовым словить случай за хвост, пока это не сделали другие.
Что, кстати, у него прежде никогда не получалось. Кто-то всегда успевал раньше.
Придется учиться быть сжатой пружиной, готовой без промедления распрямиться в нужный момент. Оно и поздновато учиться чему бы то ни было, разменяв четвертый десяток, и уж тем более поздно перекраивать на новый лад самого себя, да уж, видно, судьба. Не век же оставаться мямлей и рохлей, как дразнили в детстве!
Ох, не хочется… И результат то ли будет, то ли нет.
Но разве он уже не ступил на этот путь, сначала нагло прорвавшись к этому надутому радужному пузырю Прохазке, а затем приняв вряд ли наилучшее, но зато СВОЕ решение – стать баталером «Нахального» и единственным на свете корабельным секретарем?
Изучив полный реестр имущества, находящегося отныне на его попечении, Арсений двое суток вникал в тонкости снабжения, в путаницу счетов, ордеров и накладных, актов расхода, порчи и списания. Приходилось заучивать наизусть бесчисленные параграфы служебных инструкций, циркуляров департамента снабжения флота, законов о материальной ответственности корабельных чинов в мирное и военное время, не говоря уже об Уставах Космофлота, и эти параграфы столь часто и явно противоречили друг другу, что Арсений только стонал. Не всегда выручали и подзаконные акты – приказы по Адмиралтейству, специальные разъяснения, судебные прецеденты. От непрерывного пользования мнемоусилителем в голове поселилась ноющая боль. Таблеток от мигрени Арсений больше не принимал: лучше больная голова, чем тупая.