Корабль-призрак
Шрифт:
— Я помню об этом, почтенный патер, — отвечала Амина, — но я должна выплакаться, ведь я его дочь.
— Почему он одет? Разве он не ложился спать? — спросил Сайзен. — Когда он начал жаловаться на недомогание?
— Последний раз я видел его вчера вечером у меня в спальне, — отвечал Филипп, — когда он давал мне лекарство. Затем он пожелал мне спокойной ночи и ушел. Ночью его позвали к больному, но, когда моя жена стала будить его, он был уже мертв.
— Неожиданный несчастный случай, — предположил священник. — Он же старый человек, а стариков смерть иногда уносит очень быстро. Ты
— Нет, ваше преподобие, — отвечал Филипп. — Пока моя жена будила меня и я одевался, он уже покинул этот мир…
— Чтобы попасть в лучший, как я надеюсь, дети мои.
Амина вздрогнула. Священник продолжал:
— Не молился ли он, умирая? Вам же известно, что люди считали его человеком нехристианской веры и он не очень-то уважал святые каноны нашей матери-церкви.
— Бывают моменты, — отвечала Амина, — когда настоящий христианин может быть прощен, если он не был в состоянии отдать дань уважения Богу. Посмотрите, руки умершего сведены судорогой, он боролся, об этом свидетельствуют и черты его лица! И как же вы можете требовать, чтобы он в таком состоянии…
— Очень похоже, — вставил священник. — Будем надеяться на лучшее. Преклоните колени вместе со мной, дети мои, и давайте помолимся за упокой его души.
Супруги стояли на коленях, священник благоговейно молился. Когда Амина и Филипп поднимались с пола, взгляды их встретились, и они без слов поняли, что творится в их душах.
— Я пришлю могильщиков. Они позаботятся об усопшем и подготовят похороны, — сказал патер Сайзен. — И лучше не говорить, что он умер до моего прихода, ведь люди могут подумать, что он отошел в мир иной без утешения святой церкви.
Филипп кивнул согласно головой, и священник ушел.
В городке, где жил минхер Путс, старого доктора не любили. Его пренебрежение ко всем религиозным обрядам, нежелание быть достойным сыном святой церкви, подозрительность, жадность обеспечили ему немалое число врагов. Но одновременно его и уважали за врачебную деятельность. Если бы в народе узнали, что его истинная вера была мусульманская и что он, пытаясь отравить своего зятя, случайно отравился сам, ему было бы отказано в христианском обряде погребения и люди стали бы презирать его дочь. Но священник Сайзен, когда его спрашивали, отвечал мягким голосом: «Он умер с миром!» — и все решили, что минхер Путс умер настоящим христианином.
Старого доктора похоронили как полагается, все прошло мирно и спокойно. Это, однако, не принесло Филиппу и Амине полного успокоения.
После похорон Амина и Филипп осмотрели кабинет доктора. Ключ от железного ящика они нашли в кармане докторской куртки, но Филипп не очень-то рассчитывал найти в заветном ящике старика что-либо интересное.
В комнате находилась масса разных пузырьков и коробочек с лекарствами, которые супруги при осмотре либо отставляли в сторону, либо, если их назначение было известно Амине, уносили в кладовку. В ящичках письменного стола находились разные бумаги, написанные по-арабски, видимо, рецепты. Попадались и всякие коробочки и капсулы. В одной из коробочек супруги обнаружили порошок, похожий на тот, который Амина получила от отца как лекарство для Филиппа. Находившиеся в
— Хорошо, однако, что всего этого не видит священник Сайзен. Но здесь еще какие-то печатные бумаги, Филипп, — добавила она.
При внимательном рассмотрении бумаги оказались акциями голландской Ост-Индской Компании.
— Подожди, Амина! — воскликнул Филипп. — Это то же самое, что и наличные деньги! Восемь акций, которые ежегодно приносят хорошие проценты! Я бы никогда не догадался, что старик таким образом вложил деньги и что их у него такая куча! Между прочим, я и сам подумывал перед новым уходом в море приобрести акции на часть состояния, чтобы деньги не лежали мертвым грузом дома.
После этого супруги занялись осмотром железного сундука. Открывая его, Филипп не предполагал, что найдет в нем вообще что-нибудь, поскольку сундук, будучи большим и глубоким, казался почти пустым. Однако присмотревшись, они увидели на его дне тридцать с лишним мешочков, наполненных монетами из чистого золота, лишь в одном были серебряные. Но это было еще не все. Там же лежало множество разных коробочек и пакетиков с алмазами и другими драгоценными камнями. Старый скряга оставил после себя огромное богатство.
— Амина, дорогая женушка! — произнес Филипп. — Неожиданно ты получила богатое приданое!
— И ты называешь это неожиданным? — отвечала Амина. — Эти драгоценности отец наверняка привез с собой из Египта. А мы-то жили бедно, просто нищенски, пока ты, Филипп, не взял нас к себе. И владея таким огромным богатством, он хотел отравить тебя! Прости его, Боже!
Золота оказалось на сумму около пятидесяти тысяч золотых гульденов. Супруги вновь уложили мешочки, коробочки и пакетики в сундук и покинули комнату.
«Теперь я стал очень богатым человеком, — размышлял Филипп, оставшись один. — Но зачем мне это богатство? Хм, я мог бы купить себе корабль и стать капитаном… Однако корабль может затонуть… Но может и не затонуть, ведь корабли прочны… И разве всегда они тонут? А разумно ли идти в море на чужом корабле? Я не знаю! Нет! Я знаю, что должен исполнить свою клятву и что все наши жизни находятся в руках того, кто призовет нас, когда для этого наступит время. Большую часть денег я вложу, пожалуй, в акции, а в плавание пойду на судне, принадлежащем Компании. И если случится, что оно, повстречавшись с кораблем моего бедного отца, погибнет, то мои потери будут равны потерям других. Но прежде надо обеспечить Амине безбедную и приятную жизнь».
И Филипп, не откладывая, перестроил весь уклад жизни в доме. Были наняты две служанки, обновлена обстановка, приобретено много различной утвари. Короче говоря, для создания уюта Амине Филипп денег не жалел. Он написал письмо в Амстердам и на оставшиеся наличные деньги тестя приобрел акции Компании, а остальные вместе с драгоценными камнями оставил Амине.
В этих хлопотах быстро пролетели два месяца. Все дела по дому были закончены, когда Филипп получил указание прибыть на судно. Вечером перед отъездом он сказал жене: