Кораблики, или «Помоги мне в пути…»
Шрифт:
Юджин не воспринял упрека. Он боялся за меня, и это было главное.
– Пит, ты выжил из ума! Это авантюра небывалых размеров! Ты… проходимец межзвездного масштаба!
– Сопляк! Как ты разговариваешь со старшим! Я тебя трехлетнего учил штаны застегивать! Давно уши не драли?
Он сказал опять жалобно и очень осторожно:
– Пит, давай будем серьезными.
– Давай, дружище… А чего ты боишься? Надавлю кнопку – и сразу там, у дядюшки Кона. Посмотрю, что и как… А если кругом некомфортно – вмиг обратный пуск…
Он
– Конечно, мне нужен костюм индивидуальной защиты и ранец с минимальным жизнеобеспечением… Но если ты не дашь и будешь мешать, скажи лучше сразу…
– И что тогда? – безнадежно спросил Юджин.
– Тогда я прямо сейчас выйду во двор и… Место подходящее: с одной стороны дом, с другой забор. Прямо настоящий туннель… Щелк – и там. Обойдусь без снаряжения. Не думаю, что дядюшка Кон выбрал совсем уж поганую планету…
– Пит, надеюсь, ты не сделаешь этого, – сумрачно сказал Юджин.
– А ты дашь мне, что надо для броска?
– Где я только возьму костюм для такого толстого и нахального… специалиста по краже межпространственных катапульт.
– Сам подарил!
– Ладно, прилетай…
А что еще он мог сказать? Катапульта была у меня. Если что – палец на кнопку…
Мы договорились не пороть горячку. Я решил еще сутки провести в Старотополе. Малость успокоиться, попрощаться со всеми, побродить по знакомым местам. Придется ли еще когда-нибудь?..
А потом прилечу в Византийск и оттуда уж – к дяде Кону.
Вот ведь как повернулось дело! Кто бы мог подумать!..
"А ты ведь в глубине души хотел чего-то такого, – сказал я себе. – И даже ждал. Просто ожидание это пряталось позади тревог и забот о Петьке".
Теперь Петьке не так уж и нужны мои заботы. Не пропадет. Он растет, делается все тверже и умнее…
Он вообще с самого начала был умнее меня. Мудрее, смелее даже. Тринадцати лет нет пацану, а что такое долг – понял до конца. Потому и ушел с ребятами на "Розалине".
А может, и не только поэтому. Еще из-за привязанности к этим ребятам. К друзьям, с которыми делил все невзгоды на Пристанях… Впрочем, где граница между привязанностью и долгом? Одно помогает другому… Всегда ли помогает? Сейчас привязанность к Петьке как раз то единственное, что держит меня на Земле. Но я уйду. Потому что у него – свой путь, а у меня свой. И Петька не простит, если я сейчас откажусь от этого пути. Вот потому я уйду. Во многом – ради Петьки. Чтобы он потом, когда вырастет, поступил в подобном случае так же.
Мне не страшно, потому что в здешней жизни у меня есть продолжение – Петька. И в то же время мы – одно и то же. Сейчас я с каждым часом чувствую это все сильнее. Не важно, что группы крови разные. Душа одна. Он – во мне, я – в нем. Судьба зачем-то сыграла с нами эту сложную игру. Но сейчас я благодарен судьбе, что она сделала такой поворот – вновь открыла передо мной туннель.
Так
Из пристанского репертуара.
Я опять подумал, что ничего толком до сих пор не знаю о Петькиной жизни на Пристанях. И какая же я скотина – ни разу не побывал у Китайца, не сказал ему спасибо за то, что он как мог заботился о Петьке (и о его ненаглядном Кысе)!
Я зашел домой, взял искусственного Кыса и отправился на Пристаня?.
Пристанские обитатели, как в прошлый раз, глазели мне вслед, но никто не останавливал, не спрашивал.
Дорогу я помнил плохо и долго плутал, тем более что не решился идти через "Пассаж". Расспрашивать взрослых мне не хотелось, а ребят смышленого вида я не встретил (неужели все уплыли на "Розалинах"?).
Наконец я отыскал хибару Китайца.
Хозяин, как и в прошлый раз, сидел у входа, что-то мастерил из жестяных полосок. Дайка тут же играла самодельной тележкой с пластмассовыми петушками (они вертелись). Я протянул ей кукольного Кыса, и она молча вцепилась в него. С отчаянной просьбой глянула на отца. Китаец кивнул: возьми. А мне улыбнулся, чуть-чуть:
– Садись. Как Петька?
– Уплыл… – Я присел на чурбак.
– Да, уплыл. Знаю. Приплывет – пусть приходит.
– Придет… Я тоже уезжаю. Может, надолго. Очень…
Китаец, не отрываясь от своей поделки, покивал: бывает, мол.
– Спасибо вам за Петьку.
– Чего там спасибо. Ему спасибо. Хороший мальчик. Помогал. С Дайкой играл… – Он говорил простые слова, а смотрел понимающе, глубоко. Будто знал, куда я иду. В узких глазах – буддийская мудрость.
Я встал:
– Пойду. Прощайте.
Он опять кивнул. И больше не отрывался от жести.
3
Казалось, столько всего успело случиться с момента отхода "Розалины". А прошло лишь несколько часов. День едва перевалил за половину.
Я вернулся с Пристаней домой, и бодрая кокетливая Эдда накормила меня обедом. Огорчилась моим неважным аппетитом и рассеянностью и отнесла это на счет грусти о Петьке. О моих планах она ничего не знала.
Потом я сидел в своей комнате и рассеянно крутил медный глобус со звездами. Где, в каком созвездии звезда, у которой Конус выбрал планету для посадки? Что с ним? Сумею ли узнать, когда окажусь там? И как встретит меня чужая планета?