Кордон
Шрифт:
Высота прицокнул языком – как-то довелось провести ночку с той, в честь которой назван бордель. Есть что вспомнить, есть! Рассказывать, правда, нечего – Ди просила не распространяться. А когда просит такая женщина, лучше прислушаться.
Ладно, о хорошем – в хорошее время. Сейчас – время рабочее.
Хото отвязал от пояса тонкую бечевку, втащил наверх тючок со снаряжением, что лежал у стены. Тут же спустил во двор, перекинув бечевку через один из металлических штырей, что дополняли черепковую защиту. Вот и пригодился – через него куда удобнее регулировать скорость спуска, чем через ладонь. Да и легче. Снаряжения взято немного – в притык. Но
А вот на чистоте хозяин не экономит! На выложенных плинфой дорожках ни веточки, ни листика! Очень удобно, ничего не хрустнет под ногами.
Высота проскочил на тылы дома. Входные двери всяко закрыты, можно и не соваться. Бурштынный квартал считался местом тихим и безопасным, но все же не настолько, чтобы забывать про засовы и решетки на окнах первого этажа.
В Сивере все дома строились по одному ранжиру, различаясь в деталях и мелочах отделки. Глухая сторона, обращенная на Юг – солнце немилосердно даже к привычным к вечной жаре местным. Ровная крыша – снег тут выпадает ровно на полдня, а после тает. Вода же, редких (разве что осенью затягивает посерьезнее) дождей уходит по сливу, расположенному по центру крыши – не идеально ровной, а чуть опущенной к жерлу водостока. И, конечно же, люк, чтобы попадать наверх из дома. А то ведь по наружной лестнице не налазишься, да и на стенолазах разоришься!
Рядом с домом рос гигантский орех, посаженный, наверное, еще покойным прадедушкой хозяина. Раза в три выше дома! Как же он, наверное, осенью заваливает двор листьями… И водосток забивает ко всем местным свиньям!
Хото закинул тючок за спину, белкой взлетел на дерево. Пробежал по могучей ветке, мягко спрыгнул на крышу. Ветка распрямилась, освобождаясь от тяжести человека, приподнялась на локоть… Хото коснулся пальцами коры – достать легко. И это хорошо, мало ли каким путем придется уходить. Впрочем, улети она на пару его ростов ввысь, тоже не беда. Уж как вниз-то спуститься, любой стенолаз придумает.
Высота прошелся по крыше. Остыть она не успела – ноги так и припекало. А ведь еще разуваться…
На всякий случай, потянул крышку люка. Разумеется, ничего не вышло. Но попробовать-то он был обязан!
Подошел к краю, перегнулся… Ага, а вот и то самое открытое окошко. Так-то и закрытое не стало бы неодолимой преградой – тонкий нож в щель, и сдвигаешь защелку. Но в открытое, в любом случае, заходить проще. Хоть какая-то польза от проклятой жары!
Высота развернул тючок, присев у края крыши. Неодобрительно покосился на невысокие перильца, шедшие по парапету. Дернул. Вроде крепко стоят, не треснутые… Но нет, ну их! Был случай, когда перекинул веревки сверху, а дерево взяло, да и не выдержало его тяжести. Взяло и треснуло. Хото пролетел пару локтей и чуть не обосрался от испуга. Еще и руки потом до вечера дрожали, пришлось граппой отпаиваться – кальвадос не брал…
Хото пропустил веревку под перилами, отмерил, откладывая на парапет. Нужно ровно столько, чтобы конец болтался чуть ниже подоконника. Прикинув еще раз, Высота добавил еще на размах рук. Темнота, она скрадывает очень хорошо. Когда веревка вдруг кончается, и ее конец, вылетая из спусковухи, хлещет по воздуху, испугаться не успеваешь. Больно становится потом. Если выживешь, конечно. Так что, лишним запас не будет.
Оставив отмеренную бухточку лежать на перилах, Хото завязал противоположный конец за два основания перил – лучше не жалеть, а две точки приложения сил всегда надежнее одной.
Снова подошел к краю, примерился. Вроде как все хорошо. Ну что, приступим… Натянув беседку, Хото сложил полегчавший тючок, закинул за спину. Встегнулся восьмеркой, выбрал слабину. Свободный конец веревки заправил за пояс беседки. А то приспичит хозяину подойти к окну среди ночи, полюбоваться звездами. Увидит болтающийся конец, дернет внезапно… Получит, конечно, на голову шматок свежего говна от испугавшегося стенолаза. Ну и все дело пойдет гиене под хвост.
– Чуть не забыл, дурная башка… – Высота хлопнул себя по лбу, разулся, оставшись в матерчатых носках. Оставлять на беленой стене отпечатки обуви – не самый умный поступок. А от носков разве что мокрые пятна ненадолго будут – жарко, высохнет моментально. Легкие короткие сапоги он сунул в тюк, к снаряжению, притрамбовав кулаком – не должны вывалиться.
Коротко выдохнув, Хото перевалился через край. Утвердился ногами, глянул вниз, в темноту. Скинул огон с рога и потихоньку пополз вниз, не спеша перебирая ногами. Закрепленная на поясе веревка висела кольцом, постепенно уменьшаясь. Оказавшись рядом с приоткрытым окном, Хото остановил спуск – веревки хватало, еще пара локтей точно – не ошибся с расчетами. Примерился, оттолкнулся левой ногой, чуть отпустил веревку… Его буквально внесло в окно. Встал на подоконник, пригнувшись, чтобы не разбить голову о верхний откос. Веревку потащило в сторону. Хото наклонился вперед, балансируя, чтобы не упасть спиной назад.
Выстегнулся, слез с подоконника – ноги тут же утонули в густейшем ворсе ковра.
– Денег у него нет, акацию суют! – злобно проворчал Высота. Затем, ухватил покрепче веревку, изо всех сил пустил волну. С первого раза не вышло. Со второго тоже.
– Да чтоб тебя, – ругнулся Хото. Задача могла стать чуть сложнее – искать в темном доме выход на крышу, открывать изнутри, сматывать предательницу…
С третьего раза, петля все-таки слетела со столбиков – в который раз подумалось, что надо бы самосбросом обзавестись – удобно же! Хото втянул прошуршавшую веревку, наскоро сбухтовал в «осьминожку» – так надежнее, когда впереди планируется много беготни.
После, стянул с плеча тючок. Развернув, уложил на парусину беседку, отцепив с пояса «пауни». Железка, для подъема по веревке, представляла собой этакую рукоять для дюссака, которая разу с гардой, из единого куска стали, но чуть иной формы. С загнутой под размер веревки краем и головкой со ступенькой под палец. Пригодится. Снова закинув потяжелевший тюк за спину, Хото вынул из-под рубахи нож, до того висевший на груди. Нож невелик, клинок в ладонь, легкий намек на гарду, потертая рукоять. На вид – инструмент, не оружие. В рукояти ножика когда-то давно просверлено отверстие, через которое пропущена бечевка, лет пять назад еще красно-зелеая, сейчас же, неопределенно серо-черная.
Отсалютовав ножом своей тени, Хото двинулся вперед. Расположение комнат он представлял примерно, но вряд ли оно сильно отличается от всех прочих богатых домов Сиверы, в кои судьба заводила Высоту.
*****
Просторный кабинет был обставлен дорого, но безвкусно. Этакая неосознанная пародия на дешевый бордель с претензиями. Слащавая и разляпистая позолота, бархат где надо и где не надо, псевдозагадочный блеск шелка, дорогие свечи, дающие не только свет, но и благородный запах…