Корень зла
Шрифт:
– Не отрезали, не волнуйся, – пошутил Павел.
Артем лежал в собственной спальне, расположенной на втором этаже замка Гвадалон. Замок, помнится, находился на севере Франции и не имел никакого отношения к румынским Карпатам. Окно было открыто, свежий ветерок теребил тюлевые занавески, которые повесила на прошлой неделе Селин Шаветт. Ощущалась близость моря.
В спальне, помимо его бренного тела, присутствовали трое. Первый: дворецкий Калуа, прямой, как штык, губы поджаты и такая физиономия, словно уже уволился. Второй: Павел Фельдман (куда без него?), бледный, как гашеная известь, с полоской пластыря поперек лба, но старательно (как-то даже чересчур)
– Без вас, господин Гергерт, даже не умрешь спокойно, – пробормотал Артем и откинул голову.
Когда он вновь открыл глаза, дворецкого в спальне не было. Видимо, уволился. «Отлично, – подумал Артем, – еще разок, и пропадет Гергерт. Или Пашка. И появится женщина с завязанными глазами и весами в руках».
– Здравствуйте, Артем Олегович, – произнес Гергерт, – глупо спрашивать о вашем самочувствии…
– Что, дружок, – склонился над ним Фельдман, – хочешь узнать свое прошлое? Лучше не спрашивай. Твое прошлое было темным и безрадостным. Будущее… гм, догадайся сам.
– Догадываюсь, – простонал Артем, – вместе по невзгодам пойдем… И сколько же лет я провалялся в коме?
– Часов семь, – охотно отозвался Гергерт, – вас доставили до Кале чартерным рейсом небольшой частной авиакомпании «Севиль», занимающейся грузовыми перевозками. Там работают наши люди. А из Кале вас привезли домой в закрьтом…
– И опломбированном, – подмигнул Фельдман.
– Фургоне, – покосился на него Гергерт. – А вы подумали – в гробу? Ну что ж, поначалу у нас было такое желание. Вы так ударились головой, что чуть не испустили дух. Когда наши люди нашли вас в овраге, вы были вылитый мертвец, и ваш приятель зачем-то делал вам искусственное дыхание и патетично взывал к Всевышнему.
– Я просто переволновался, – смущенно объяснил Фельдман, – этот авантюрист обещал мне баснословные деньги. У него же снега зимой не выпросишь! Мы сколько раз ему советовали поступать так, как поступал великий скульптор Донателло. Он вешал кошелек с деньгами у дверей своей мастерской, и лучшие друзья и ученики брали из кошелька ровно столько, сколько им нужно, а потом ходили в народ и прославляли щедрого ваятеля…
– Специалисты сказали, что у вас обширное сотрясение мозга, – нахмурился Гергерт, – по счастью, без гематомы и кровоизлияния…
– Но часть мозга придется удалить, – опять вмешался Фельдман, – ты даже не заметишь. Подумаешь, часть мозга. Она тебе все равно не нужна.
– Ладно, – поморщился Артем, – хватит издеваться над больным человеком. Вы прекрасно выглядите, господин Гергерт. Находите время следить за собой? Как дела на незримом фронте?
– Как у ваших депутатов, – негромко рассмеялся ответственный работник тайного судилища, – живем, работаем, думаем о народе.
– У вас такое загадочное лицо… Хотите предложить еще одну работу?
– Ну полноте, Артем Олегович. Мы же не звери. Отдохните, наберитесь сил, съездите, если хотите, на историческую родину. Вы славно поработали.
– Да и вы неплохо… Может, расскажете, господин Гергерт, что там приключилось под занавес в замке?
– Нам удалось собрать около сотни подготовленных людей, – пожал плечами Гергерт, – штурмовики проникали в Горошаны поодиночке, под видом цыган или местных жителей. Оружие и амуницию подвезли отдельно – в фургоне с сельскохозяйственной продукцией. Благодаря «жучкам», которые вы в себе носили,
– Аэлла, Гурвич, – подхватил Фельдман, – члены жюри, какие-то мелкие сошки.
– Но есть и плохая новость, – сочувственно сказал Гергерт, – как ни искали, а господина Ватяну не удалось найти ни в живом, ни в мертвом виде. Имеется опасение, что он выжил в том аду и воспользовался собственным подземным ходом. Где его теперь искать… гм, вопрос интересный. Увы, господин Ватяну в очередной раз подтвердил свою репутацию неуловимого и весьма переменчивого человека…
Он почувствовал холодок в груди. Ну что ж, продолжение следует, господа, никуда от этого не денешься. Оно в любом случае последует… Он вспомнил, как рушился потолок, пристройки к потолку, падал горящий карниз, преграждая путь демону, помнил взгляд посланца преисподней, от которого плавились внутренности…
– Человек, которого вы принимали за Ватяну – некто Леопольд Завадский, левая рука подлинного Ватяну. Сорок девять лет, до двухтысячного года – заведующий кафедрой философии Львовского государственного университета. Защитил докторскую диссертацию, имеет несколько публикаций в солидных западных журналах. Снят с работы за распространение своих диковинных взглядов. Обладает талантами убеждать, суггестивными способностями, начитанный, эрудированный человек, в девяносто третьем году проходил по делу о жестоком ритуальном убийстве трех львовских студенток, отпущен в связи с недостатком доказательств… Не расстраивайтесь раньше времени, Артем Олегович, – улыбнулся Гергерт, – жизнь прекрасна и удивительна. Живите, не тужите. Вся сумма, которая была вам обещана, будет переведена на ваш счет. Отдельными, разумеется, поступлениями.
– Скажите, – пробормотал Артем, – а то, что мы подписали какой-то договор с фирмой «Всемирное содружество»… вернее, нас вынудили поставить подписи… это формальность? Или будет иметь в дальнейшем серьезные последствия?
Ответа на свой вопрос он не дождался. Ответа на этот вопрос не знал никто, даже всезнающий Гергерт. Он отвел взгляд. Сухо попрощался, вышел.
Когда Артем открыл глаза, в спальне присутствовал только Пашка Фельдман. Он подкатывал к кровати передвижной сервировочный столик, на котором возвышалась бутылка с утешительной надписью «Столичная», два граненых стакана и какая-то мелкая закусь в вазочках.
– Полагаешь, это то, что мне нужно? – слабым голосом спросил Артем.
– А как же, – воскликнул Павел, – незаменимая вещь для лечения и развлечения. Сейчас мы с тобой основательно полечимся, а потом поедим развлекаться…
– Где Селин? – спросил Артем. Павел смутился.
– По-моему, она уехала еще вечером. Убедилась, что с тобой все в порядке и отбыла, сославшись на дела. Только не расстраивайся. Возможно, у нее действительно дела. Твоя пассия – очень занятая женщина.
– Наливай, – буркнул Артем.