Коридор в 1937-й год
Шрифт:
Саша весь день провел в ожидании: вот сейчас придут за ним, позовут, спросят. В коридоре за дверью периодически раздавались шаги, голоса. Но время шло, и никто не появлялся, чтобы открыть его камеру.
Парень задремал, устав от напряженного ожидания, длившегося уже несколько часов. И вздрогнул, и тут же сел на топчане, когда заскрежетал ключ, поворачиваемый в замке.
Дверь в камеру открылась. Саша увидел лицо того же конвоира, который вчера поздним вечером, молчком, просунул кашу ему в окошко и ни слова при этом не вымолвил. Здоровый парень под два метра высотой. Винтовка, которую он сжимает в руке, кажется палочкой-тростинкой. Такой даст в морду, тут же нокаут случится, без вариантов.
Но вместо грозного, ожидаемого «Выходи! Руки за спину!» Саша услышал тихое:
– Выходи. Не шуми только.
Ничего не понимая, Саша нехотя поднялся. Что это, они еще и издеваются? Странное приглашение на допрос.
Медленно двинулся к выходу. Страх опоясал тело, как змея, которая ползет с земли вверх по ногам человека, прямо к горлу. Конвойный отступил, пропуская пленника наружу. Молча указал противоположное направление тому, по которому вчера провели Сашу в камеру. Сам охранник воровато обернулся назад.
Саня нехотя двинулся вперед. Человек с винтовкой пошел следом.
«Что он хочет? Уж не расстреливать ли ведет? На задний двор, подальше от людских взглядов?» – от пришедшей мысли внутри у Саши как будто ледяные столбы начали расти.
«Сбежать! При первой возможности сбежать! Дать себе шанс остаться в живых!» – Саша вдруг решил бороться, не сдаваться. Не за что его расстреливать! У конвоира оружие, держит он его опущенным вниз. Обернуться, оглушить, убежать – сможет ли такое осуществить Саша? Вряд ли. Спорт любил всегда, но вот драться… Как-то не случилось освоить.
Он шагал впереди, слыша за своей спиной тяжелую поступь конвоира. Саша, не поворачивая головы, косился по сторонам. Подвальное помещение. Много дверей, похожих на ту, из которой только что вывели его. Где-то звуки стонов. Но в основном, тихо. Или народ спит, или притаился в ожидании неприятных событий.
Как поступить? Как спастись?
Притвориться, что подвернул ногу? Сделать так, чтобы парень к нему наклонился. Тогда Саша повиснет у него на шее, тот завалится на бок, выронит ружье… Дальше – главное, действовать быстрее, чем конвоир. Схватить оружие и убегать вместе с ним.
Прошли длинный подвальный коридор, стали подниматься по короткой лестнице вверх.
– Толкни дверь, она не закрыта! – услышал за спиной.
Саша навалился на кажущуюся тяжелой невысокую, ниже человеческого роста, дверь. Она поддалась, бесшумно приоткрылась.
Свежий воздух приятно задел лицо. Темнота встретила, как лучшая подруга.
«Может, время?» – снова подумал Саша. – Нырнуть в ночь. Дальше – будь что будет!»
И вдруг услышал позади:
– Саня, не спеши! Сначала Артем должен дать сигнал. Надо дождаться, чтобы ничего не испортить…
Глава 70. Ожидание
Рита не почувствовала облегчения, когда они, миновав коридор, оказались в знакомой квартире. Тревога за ребят, особенно за Сашу, расслабиться не давала.
Но надо было отвлечься и принять на себя роль хозяйки.
– Как вас зовут? – повернулась она к Пашиной маме.
– Клавдия Ивановна! – ответила та, удивленно оглядывая непривычное для нее убранство квартиры. Только старый шкаф не вызвал у нее любопытства. А некоторые вещи – черный прямоугольник телевизора, жалюзи на окнах, стоявший в углу пылесос – тут же примагнитили ее внимание.
– Вы располагайтесь, – предложила гостям Рита. – Я в магазин сбегаю. Надо продуктов купить. Холодильник пустой… Ниночка, ты покажи Клавдии Ивановне, где ванная комната, туалет. Научи пользоваться. Я – быстро. Костику дай яблоко. Кажется, там, на кухне, осталось одно.
– Костику? – переспросила Клавдия Ивановна.
– Ну, да. Мальчик. Его зовут Константин.
– А я думала, что у тебя сестренка. Зачем же ты мальчика в платье наряжаешь?
– Ох, Клавдия Ивановна, долго объяснять.
– Мальчик, как ты себя чувствуешь? – тут же повернулась она к ребенку.
– Хорошо, – бодро ответил Костик.
– А температура? – она потянулась к его лбу.
– Нету, – замотал головой Костик и убежал от нее к окну.
– Мы ему аспирин дали, – соврала Рита.
– Все равно, надо бы в постель его, – Клавдия Ивановна не забывала, что ее пригласили помочь, в том числе, упоминали и больного ребенка.
– Рита, я позвоню родителям? – быстро спросила Ниночка.
– Конечно. Мой сотовый еще надо зарядить. Звони с домашнего.
Через несколько секунд Рита услышала:
– Алё, мамочка, это я… Не переживай, со мной всё в порядке… Где я? У подруги… Нет, сегодня домой не приду. Только завтра… Папа, я не могу сегодня! Со мной, правда, всё хорошо! Я завтра вам всё объясню… Где я была? Завтра, мамочка, завтра!.. Артем? Нет, он ни при чем. Ну, всё, папочка, я больше не могу говорить. До завтра!.. Уф! – выдохнула Ниночка, положив трубку. – Шумят, трубку друг у друга из рук вырывают, – засмеялась ласково, наверно, представила ошарашенных и обрадовавшихся родителей.
– Конечно, они испереживались, – отозвалась Рита. – Ты пропала, и ни звонка, ни следа…
Когда Рита вернулась, все вокруг кипело: стиралось, готовилось.
– Мы картошку нашли, – пояснила Ниночка. – Поставили варить. Еще Клавдия Ивановна кисель из варения варит. Целую кастрюлищу!
Костик, скинув девчачье платье и оставшись в одних трусиках, забрался на подоконник за тюлевую занавеску. И теперь смотрел безотрывно в окно.
– Столько машин! Я никогда столько не видел! – даже не выглянув из своего полупрозрачного укрытия, с восхищением известил он.