Коридор в 1937-й год
Шрифт:
А жизнь между тем продолжалась. После их возвращения, примерно через две недели, она узнала новость от Артема. Было это так.
Закончились лекции. Рита спустилась вниз по лестнице, взяла из раздевалки плащ, надела его, мельком взглянула на себя в зеркало, натягивая шапочку.
Вышла из здания, остановилась под крышей, открывая зонтик, чтобы нырнуть в холодную слякоть из дождя и снега.
– Рита! – кто-то окликнул девушку, и она обернулась.
В нескольких шагах от нее стоял Артем. Широко и искренне улыбался, махал ей рукой.
Рита подошла к нему:
– Привет, Артём!
– Как жизнь, Рита?
– Нормально. А у тебя?
– Хорошо… Я с девушкой познакомился.
Рита понимающе улыбнулась: для Артема новые знакомства с представительницами слабого пола – это норма.
– Нет, ты не поняла, – горячо заговорил Артём, заметив ее насмешку. – Эта девушка – самая лучшая! Она не похожа на других. Она – особая! Единственная!
– Ты то же самое говорил о Ниночке! – напомнила Рита.
Она не хотела его упрекать. Просто вырвалось.
Артём нахмурился.
– Ниночка – хорошая девушка, ничего не могу сказать. Но… красивые женщины, ты же знаешь, меня больше не волнуют. Совсем.
Он нахмурился, по лицу прошла тень воспоминаний.
Рита догадалась: вспомнил ту чекистку. Муравьев рассказывал, что она была красивой. И еще обмолвился, что больше не верит в то, что «красота спасет мир».
– Нет, в этот раз у меня действительно все серьезно.
Тут Артём встрепенулся, глядя назад, за спину Риты.
– А вот и моя королева! Сейчас я вас познакомлю.
Рита с любопытством обернулась: как же не посмотреть на новую «королеву» Артёма?
К ним приближалась пышная «булочка» с милыми круглыми щечками.
Артём бросился ей навстречу.
– Марусенька! Я так соскучился!
Столько искренних эмоций было в словах и порывах недавнего Донжуана, что Рита поверила в его чувства.
Между тем, улыбавшаяся Маруся подошла к ним. На пухленьких щечках играли ямочки. Прямые темные волосы были заплетены в косу.
И вправду, девушка производила приятное впечатление. Удивительно, что лишний вес ее не портил. И была Маруся похожа на Рафаэлевскую Мадонну Конестабиле.
Рита поздоровалась, представилась и уже хотела уходить, как столкнулась взглядом с Артемом. Он смотрел на нее безотрывно, как в тот вечер, когда вернулся из 1937-го года. В его взгляде перемешивались вместе тревога, растерянность и боль.
– Рита! У тебя всё еще будет хорошо! – тихо сказал он, глядя ей в глаза. – Просто поверь в это!
– Спасибо! Пойду я… Домой надо… Пока… До свидания, Маша!
Никуда ей не надо было! Никуда! Никто ее не ждал! Никому она была не нужна.
Рита шла, пряча лицо за зонтиком, и глотала слезы. Странные события месяц назад поменяли что-то внутри нее. Убрали беспечную радость, и даже ее оптимистичная натура частенько сейчас впадала в меланхолию.
Вот и у Артема все в порядке. Нашел свою мадонну. Смотрит на нее так, как будто лучше девушки на свете нет.
Сам он сильно изменился. С виду, все такой же. Но это для других. Им незаметно то, что видит Рита. Серьезнее стал, что ли. В глазах исчезла беспечность.
Костик живет теперь в его семье. Муравьев даже ради пацанёнка вернулся к родителям из общежития. Отказался, так сказать, от своей личной самостоятельной жизни. Малыш сейчас выглядит по-другому. Ходит, сияет. Щечки округлились и порозовели, глазки заблестели. Артема братом зовет. И в школу мальчика уже определили, в первый класс.
У Ниночки тоже все сложилось прекрасно. Живет с неуклюжим Пашей. Тот работает охранником. Зарабатывает, как видно, неплохо, если они уже самостоятельно снимают однокомнатную квартиру. И к свадьбе копят.
Когда Ниночка вернулась домой жива-здоровехонька, но не одна, а сразу с группой потенциальных родственников, родители так были рады, что даже ни в чем не упрекнули девушку. Как Ниночка и говорила Паше, Клавдии Ивановне предложили жить в домике в деревне.
А Паша, когда у него выходные, встречает девушку из университета с неизменным букетиком цветов.
Вот только Рита одна, как и прежде. Если до встречи с Сашей, у нее был шанс влюбиться, то теперь… Любого парня она сравнивает с ним. И никто, НИКТО ему в подметки не годится! Такого, как Саша, больше нет. Он – такой, какой нужен ей, чтобы быть счастливой! Как же больно внутри, как тоскливо!..
Рита пришла домой, сняла верхнюю одежду.
Дома никого не было. Девушка прошла в свою комнату. Бросила в угол сумку и, забравшись под плед в кресле своей комнаты, позволила себе взгрустнуть.
Как это неправильно: влюбиться в парня из другой эпохи, из прошлого, из времени, которое давным-давно ушло и больше никогда не вернется. Кто знает, может, он смог пережить свое время, войну, и теперь обитает где-нибудь в скромной квартирке, воспитывает внуков. Он сейчас – пожилой человек.
Но это был бы не ее Саша. Другой. Тот Саша, который был ЕЁ, бродил сейчас в далеком 1937 году.
Что с ним? Нашел ли родителей? Смог ли им помочь? Куча вопросов и ни одного ответа.
Рита откинула плед в сторону, встала и прошла в комнату с заветной дверью в тот мир, где сейчас находился Саша.
Девушка села на стул так, чтобы видеть дверь, прятавшуюся за шкафом, и в задумчивости остановила на ней взгляд. Она делала это уже не в первый раз. Дверь странным образом навевала на нее воспоминания о Саше: она могла сидеть и смотреть на деревянную преграду подолгу.
Сразу в памяти всплыл тот поздний вечер… Хулиганы в сквере, побег от них… Сашин мотоцикл выскакивает из подворотни, останавливается напротив… Его кивок в сторону заднего сидения, мол, садись, и рванем с тобой подальше от плохих людей… И тот порыв ветра, который освежал щеки, когда они мчались на полной скорости по ночному городу…