Кориолан
Шрифт:
Чем за тобой премудрых слов. И он
Их наносил всегда на благо Риму.
Скажу тебе я… Впрочем, уходи…
Нет, ты остаться должен… Мне б хотелось,
Чтоб повстречал в пустыне аравийской
Мой сын тебя и всю твою родню
И чтоб при нем был добрый меч…
И что же?
А то, что он со всем твоим потомством
Покончил бы.
Вплоть до
О, сколько раз он ранен был за Рим!
Довольно, успокойся.
Я желал бы,
Чтоб он, служа отчизне так, как начал,
Вовек не порывал узла заслуг,
Которым с нею сам себя связал.
И я желал бы этого.
Желал бы!
Тогда зачем же с ним толпу стравили
Вы, два кота облезлых, хоть способны
Вы о его достоинствах судить
Не более, чем я — о тайнах неба,
Сокрытых от людей.
Уйдем, Сициний.
Теперь я вас сама прошу — уйдите:
Вы славно потрудились. Но сначала
Еще два слова выслушать извольте:
Насколько выше холм Капитолийский
Беднейшей римской хижины, настолько
Супруг вот этой женщины, мой сын,
Хотя он изгнан вами, — выше вас.
Ну вот и хорошо. Прощай.
Не стоит
На споры с сумасшедшей время тратить.
Мои молитвы — с вами.
Трибуны уходят.
Пусть отныне
Одно лишь боги знают: исполнять
Мое проклятье. — О, как я желаю
Хоть раз на дню встречать их, чтобы тяжесть
Свалить с души.
Досталось им изрядно,
И поделом. Поужинаем вместе?
Моя еда — мой гнев. Мой ужин — скорбь.
Я с голода умру при этой пище.
(Виргилии.)
Идем, и перестань стенать бессильно,
Но, как Юнона грозная, как я,
Излейся гневом. Ну, идем.
Волумния и Виргилия уходят.
О низость!
Уходит.
СЦЕНА 3
Дорога между Римом и Анциумом.
Входят римлянин и вольск навстречу друг другу.
А
Верно, приятель. Только, по правде сказать, как зовут тебя — я забыл.
Я родом из Рима, но теперь, как и ты, служу его врагам. Ну, узнаешь меня?
Никанор, что ли?
Он самый, дружище.
Когда мы виделись в последний раз, борода у тебя была подлиннее; впрочем, тебя всегда по голосу признать можно. Что нового в Риме? Наш Вольский сенат меня затем и послал, чтоб тебя разыскать. Как хорошо, что ты укоротил мой путь на целый день!
В Риме был большой мятеж: народ взбунтовался против сенаторов, патрициев и прочей знати.
Был, ты говорить? Значит, уже кончился? Вот так неожиданность для наших правителей! Они ведь вовсю вооружаются, чтобы ударить на Рим, как только там междоусобица разгорится.
Главный-то пожар потушили, но он по любому поводу снова вспыхнуть может. Знать до того близко приняла к сердцу изгнание доблестного Кориолана, что каждую минуту готова отнять у народа власть и навсегда упразднить должность трибунов. Уж ты мне поверь: огонь тлеет себе да тлеет под пеплом, а потом возьмет и вырвется наружу.
Неужели Кориолана изгнали?
Да, друг, изгнали.
Ну, Никанор, за такую весть тебя у нас хорошо встретят.
Да, время для ваших самое подходящее. Верно говорится: чужую жену проще всего соблазнить, когда она с мужем в ссоре. Теперь вашему благородному Туллу Авфидию легко будет отличиться, раз родина его великого противника отвергла услуги Кориолана.
Да, в этом сомневаться не приходится. Мне очень повезло, что я повстречал тебя. Теперь дело мое кончено и я охотно провожу тебя до Анциума.
А я по дороге, до ужина, выложу тебе кучу самых нежданных вестей из Рима. Все складывается для вас так, что лучше и не придумаешь. Вы, говоришь, уже и войско набрали?
Да еще какое! Центурионы на местах, люди расписаны по сотням, жалованье выплачено — словом, хоть сейчас в поход.