КОРМУШКА
Шрифт:
Этим же вопросом, как оказалось, озадачился не только я один - мимо, ломая кусты, пробежали местные вояки, не меньше десятка. Нет, хорошо, что по тротуару шли. А то бы как раз на нас наступили. А воевать в полуоглушённом состоянии с целым отделением - увольте. Очереди из автомата наплевать на немереную крутизну оппонента - поцелует, и к ебеням собачьим. В смысле, к гуриям, что, в принципе, одно и то же.
– Как здесь оживлённо стало, - Недовольно заметил сын, меняя дробь в двустволке на картечь.
– Содомское столпотворение.
– Вавилонское, -
– Ну да, а я как сказал?
– Неважно. Не шуми, а то нарвёмся.
И на самом деле, шли себе потихонечку, никого не трогали, стараясь прошмыгнуть незамеченными, и вот на тебе… Нечто похожее наблюдал в детстве, когда засунул зажжённый бенгальский огонь в здоровенное осиное гнездо. Вот и сейчас потревоженные взрывом дружинники мечутся бестолково, выискивая нарушителей спокойствия, а когда найдут - сожрут живьём. Во всяком случае выражение лиц было именно такое. И откуда в людях столько кровожадности?
Ладно, выяснять не будем. Пусть бегают, если есть желание и потребность. А нам, наверное, стоит наведаться в "дом правительства", тем более, как понимаю, почти все бойцы оттуда стекаются к месту происшествия. Если чуть-чуть подождать, то и начальство прибудет. Ничего не попишешь, традиция у руководителей такая, почти карма - при любой катастрофе идти в народ и делать умные лица. Чаще всего не получается, но стараются почти искренне.
– Смотри, - толкает в бок Андрей.
Было бы чего смотреть - это они, легки на помине. И платочками от оседающей пыли прикрываются. Румяные, круглолицые, наполненные уверенностью и коньяками мирного времени… Пока четверо, остальные или до сих пор не слезли с секретарш, или заняты по самое немогу. Второе вероятнее - хуле те взрывы, когда пуля не расписана. Подождать немного опоздавших и придавить всю кодлу разом? Опасно. Если с нами что случится, то пацанам кранты, в живых не оставят.
У сына в глазах загорается знакомый огонёк.
– Даже не думай, - предупреждаю его.
– О чём?
– тот делает вид, будто не понял.
– Вот ни о чём и не думай, нам с тобой увлекаться не с руки.
Скривился, но промолчал, дисциплину понимает. И потом, что ему лично сделали местные министры? Приказали похитить младших братьев? Насколько помню, это была идея покойного Михаила Сергеевича Негодина. Не отпускают мальчишек? Так вредить народу, слугами которого являются, прямая обязанность каждого чиновника. Ну, не обязанность, а состояние души… Есть ли разница?
Шучу, конечно. Руки сами просятся щёлкнуть флажком на одиночные, и подвести мушку точно под откормленные рыла. И чтобы мозги потом медленно сползали по противоположной стенке. Четыре выстрела, больше не нужно. Я попаду. Вот только смысл этого? Смысла не вижу - министры с грехом пополам, но держат город, не позволяя людям расслабиться и стать лёгкой добычей хищных тварей. Не будем забывать, что враг у нас общий, и каждый погибший человек склоняет чашу весов на сторону тварей. Хватит уже крови, нахлебались досыта!
Однако, лежать на асфальте тоже хватит. Нас до сих пор не обнаружили исключительно в силу всеобщей суматохи и благодаря остаткам фонтана, заслонившим от взгляда со стороны. Пора!
– Идём кустами к заднему фасаду дома. Так попробуем через окошко влезть.
Андрей улыбнулся:
– Это бывшее женское общежитие. По всему первому этажу решётки стоят.
Надо же, и здесь побывать успел. Но когда?
– А ты что предлагаешь?
– Просто зайдём внутрь, и всё. Или, для разнообразия, потащим туда раненого бойца, истекающего кровью, но всего из себя героического. Должен же быть медпункт в столь солидном заведении? Думаю, что сработает.
Тоже так думаю. И неважно, что в моё время заведениями называли организации несколько иного профиля… Значит решено - не будем пробираться задворками, если можно как приличным людям заявиться через парадный вход. Из врождённого чувства скромности простим встречающей стороне отсутствие духового оркестра и длинноногих девушек с букетами цветов, чего уж там… пусть деньгами компенсируют. Кстати, а кто у нас будет раненым? Наверное, я. Но Андрей придерживает мою руку с индивидуальным пакетом.
– Бинты ещё пригодятся. А давай станем контуженными?
Тоже хорошая идея, особенно в нашем глупейшем положении - чем нелепее действия, тем эффективнее. Захватываю пригоршню грязи, оставшейся в разбитой чаше фонтана от прошедших недавно дождей. И тщательно размазываю по лицу. Будем считать, что меня взрывом обожгло, оглушило и испачкало, ударило по голове кирпичом и бороду заодно сбрило, да… Ладно, авось на её отсутствие обратят внимание в последнюю очередь.
Сын пачкаться не стал, только обмотал руку с пистолетом запасной портянкой.
– Зря.
– Почему?
– У тебя всего один выстрел, потом заклинит.
– Знаю, но это последний патрон и остался. Дефицит, мать его!
Ну да, кто же думал, что такая мелочь станет предметом первой необходимости? И если с боеприпасами к ружьям и автоматам как-то выкручивались, порой проворачивая гешефты с Шумиловской дивизией, то к ПМ обычно одного магазина хватало на год - не нужны были. Максимум - обнаглевшую стаю воробьёв с поля спугнуть.
– Попробуем вообще без стрельбы обойтись, - я изобразил на роже запредельное страдание и повис у Андрея на плече.
– Как, не тяжело?
– Если будешь хоть немного ногами перебирать, дотащу.
– Должно выглядеть правдоподобно.
– Ну да, ну да…
И что смешного? Согласен, наш вид скорее вызовет у противника недоумение, чем введёт в заблуждение, но сомневаюсь в наличии там хоть одного Станиславского с его знаменитым "не верю!". Действуем по-суворовски - удивить, значит победить! Ну а потом - "пуля дура - штык молодец". Разберёмся, чо! Когда-то за речкой приходилось принимать участие в мероприятиях с ещё более неясными перспективами. Ничего, выжил, даже вспоминаю с некоторой ностальгией, несмотря на дырявую шкуру и ноющую к каждой перемене погоды ногу.