Корни небес
Шрифт:
Я оборачиваюсь, готовый к новым ударам. Одно из созданий двигается, катаясь по земле. Я наношу ему удар по голове. Еще один. Раздается звук чего-то раскалывающегося, и тварь больше не двигается.
Крепко держа нож в правой руке, я сгибаюсь, тяжело дыша. Я дышу в противогаз, поэтому очки моментально запотевают. Все становится расплывчатым. Я срываю с лица прибор ночного видения, и правильно делаю, так как внезапно множество полос света спускается сверху, освещая дно ямы. Я смотрю вверх. В мерцании падающего снега я вижу лучи шести мощных ручных фонарей. Все кажется мне волшебным,
От крови снег стал розовым, как клубничное мороженое. Три темных тела лежат в беспорядочных позах. Одно из них еще шевелится. Дергает ногой, рукой. Приходит в себя. С высоты раздается выстрел, и голова монстра взрывается. Две, три фигуры спрыгивают на дно ямы.
— Давай, священник! Вылезай!
Рука Буна протягивается ко мне.
— Ты прошел испытание, священник. Давай, ты же не хочешь остаться там в компании этих гнойных мешков?
Я ошарашенно смотрю на три тела. Распухшие лица в гнойниках и язвах. Ногти, длинные и острые, как когти.
— Что… Что это? — мямлю я.
Бун пожимает плечами.
— Они не такие, как зомби из кино. Они живые. Люди, живущие в руинах. Мародеры, по самые яйца пропитанные радиацией. Посмотри на лица. И это еще довольно свеженькие. Видел бы ты по-настоящему гнилых. Вот те действительно похожи на живых мертвецов.
Он тянет меня за плечо в сторону металлической лесенки, висящей на двухметровой высоте на стене, выложенной ужасно грязным голубым кафелем. Без видимого труда подсаживает меня, и я вскарабкиваюсь по лесенке. Четыре руки помогают мне перелезть через бортик.
Я оборачиваюсь.
Бун вернулся назад, к противоположному краю ямы. Храпя, как лошадь, он разбегается. Его ноги мелькают с бешеной скоростью, перемалывая утрамбованный на дне снег. За полтора метра до края он делает прыжок и хватается за нижнюю перекладину лесенки. Вскарабкавшись ловко, как обезьяна, он усаживается передо мной, широко расставив ноги и состроив гримасу.
— Битка! — кричит он. — Проверь, не наделал ли святой отец в штаны.
Связист ухмыляется, но остается на месте.
Бун протягивает мне мой прибор ночного видения, а потом дает пощечину.
— Знаешь, сколько стоят эти очки, священник?
— Это бассейн! — кричу я. — Что делали эти мертвецы на дне бассейна? Зачем ты меня туда сбросил?
— Это я ему приказал, — отвечает за Буна капитан Дюран, вставая передо мной в расслабленной позе, выражающей молчаливую угрозу. Его руки сложены за спиной, как будто он ни капли не боится моей реакции.
— Зачем?
— Мы все через это прошли. Считайте это обрядом инициации. Мы должны были убедиться в том, что в случае необходимости вы сможете управляться с оружием. Но прежде всего, мы хотели узнать, способны ли вы пожертвовать чужой жизнью для того, чтобы спасти свою. Или жизнь своего соратника.
— Обряд? Чей обряд? Вас, так называемых швейцарских гвардейцев?
— В некотором смысле. Мы называем его Триер. [34]
— Их было трое. А если бы они меня убили?
— Тогда они бы вас съели. Откуда, вы думаете, на дне бассейна взялись кости?
— Вы хотите сказать, что держите мутантов-каннибалов на дне бассейна, чтобы тренировать своих людей?
34
Trier в переводе с английского означает «тот, кто пробует», а также лицо, назначенное судом для вынесения решения; в переводе с французского — «сортировать», отбирать.
— Мы не держим их там постоянно. Только когда нужно. И потом, их еще нужно подготовить. Морить голодом, дразнить. Чтобы приготовить хороший Триер, нужна целая неделя. Обычно мы делаем его с одним зомби. Но в вашем случае нам пришлось немного поимпровизировать. По мнению Буна, один хорошо натасканный противник эквивалентен трем нетренированным зомби. Мне думается, что это не совсем так, но испытание пройдено. Ну! Мы снова друзья?
Я резко отталкиваю протянутую им руку.
— Дерьмовые вы друзья!
— Дерьмовые… — усмехается Бун. — Ну и дела!
— Заткнись, Бун, — приказывает капитан.
Тот затыкается.
— Медицинскую помощь святому отцу. Руку и шею. Продезинфицировать и забинтовать.
Потом, обращаясь к остальным, добавляет:
— Отец Дэниэлс прошел испытание. Теперь мы знаем, что он в состоянии стать членом нашего отряда, с равными правами и обязанностями. Мы знаем, что он готов биться и что он будет прилагать к этому все силы. Поздравьте его и поприветствуйте как члена команды.
Один за другим, они подходят ко мне: Битка, Диоп, Карл…
Они поживают мне руку, тихим голосом произнося несколько слов или, в случае Битки, шутку.
Последним передо мной встает Бун. Он смотрит мне в глаза с этой своей вечной полуулыбкой на лице. Потом протягивает руку.
— Без обид, священник?
Некоторое время я не отвечаю.
Потом жму его руку.
— Без обид.
Поднимается ветер, завывающий, как привидение.
Стрелка дозиметра опасно близка к красной зоне. Я думаю, что если бы она издавала звуки, то это был бы жалобный вой ветра, пытающегося сорвать с нас одежду и мясо.
5
МОНСТРЫ ПОЯВЛЯЮТСЯ
Молча мы снова отправляемся в путь сквозь мелкий снег, с каждой минутой становящийся все гуще. Мне кажется, что в группе изменилось что-то важное. Теперь они говорят громче, как будто до этого у них было, что скрывать. Я как будто бы перестал быть чужим.
Я ускоряю шаг и догоняю Дюрана во главе колонны.
— Капитан!
— Да, святой отец?
— Каких еще сюрпризов стоит мне ожидать на пути в Венецию?
Дюран отвечает, не оборачиваясь. Его голос звучит искаженно из-за противогаза и шума ветра.