Корни зла

Рейн Сара

«Тем не менее, кем бы ты ни была, — мысленно обращалась Люси к Альрауне, — независимо от того, существовала ты на самом деле или нет, ты стала причиной моих ночных кошмаров, так что теперь, когда ты возродилась, мне хочется узнать о тебе побольше. Я почти ничего не знаю, я даже не уверена в том, занимаешь ли ты какое-то место в нашем фамильном генеалогическом древе. И действительно ли тебя родила Лукреция, или у меня просто сложилось такое впечатление, потому что ты была названа в честь ее фильма?»

Так какова же была правда об этой химере, Альрауне? Что ж, Альрауне предположительно родилась в начале Второй мировой войны и еще в младенческом возрасте была эвакуирована в Швейцарию. Ходило множество историй о том, как людей вывозили из Германии. Одни истории были правдоподобны, другие казались фантастическими. Были рассказы о том, как люди пересекали границу на машинах без номерных знаков, и о том, как противников нацистского режима перевозили в корзинах с капустой или в гробах, как во времена французской революции. Вот такие сюрреалистические рассказы и делали существование Альрауне не чем иным, как чистой выдумкой. Но, кроме этих легенд, у Люси не было ничего, на чем ее расследование могло бы основываться.

Все члены семьи всегда избегали разговоров об Альрауне. Тетушка Деб однажды сказала, что детство Альрауне было глубоко трагично, но также она сказала, что об Альрауне лучше забыть. Но «глубоко трагично» могло что-нибудь значить. Если связывать легенду с событиями Второй мировой войны, то ребенок мог быть в заточении, как та девочка Анна Франк, спрятанная на чердаке, в то время как немецкие штурмовики обыскивали дом, но в более приземленном случае это просто могло значить раннюю смерть от некой неумолимой болезни.

Если вы собираетесь искать Альрауне, то с чего нужно начать? Старое правило логики гласит, что невозможно доказать отрицательное утверждение. С чего же тогда начать поиск, если вы не уверены в точности имени и если вы не уверены, что человек, которого вы пытаетесь найти, вообще существовал?

Неожиданно ответ появился. Все, что Люси было нужно, — это связаться с той эпохой, и сама Лукреция могла бы обеспечить эту связь. Она была звездой немого кино: она была знаменита, но у нее была и дурная слава, и о ней часто говорили в новостях. Сейчас она считалась бы популярной. Почти все, что она сделала, начиная с конца 1920-х до дня смерти, было записано в той или иной форме. Эту информацию можно было найти в газетах и глянцевых журналах, которые стали модными после войны.

Поиск среди журнальных статей отнимет много времени, и любая найденная информация могла быть предвзятой или преувеличенной. Но жизнь Лукреции освещалась не только в печати: многое можно узнать из фильмов. А в «Квандам филмс» была секция, посвященная старой хронике.

С самого начала расследование будет состоять из блужданий по неряшливым каталогам или по подвалам, заполненным плохо маркированными ящиками со старыми папками, восхождений на библиотечные лестницы, чтобы достать до верхних полок, и ползания на четвереньках, чтобы узнать, что лежит в самых нижних отделах шкафов. В некотором смысле в этом расследовании был аромат поблекшей романтики, поскольку чувствовалось прикосновение к прошлому, касание кончиками пальцев покрытых паутиной кусочков истории.

Но с практической точки зрения гораздо проще было использовать компьютер, обратившись к архивным данным «Квандам». Именно этим и занялась теперь Люси. Она набрала в строчке поиска запрос на кинохронику с 1940 по 1950 год, в которой бы содержалась информация о Лукреции фон Вольф.

Люси подождала, пока компьютер просканировал файлы — это заняло некоторое время, так как материала было много. В те годы продюсеры кино и телепрограмм были на подъеме, и во всем мире было так много всего, что они хотели запечатлеть на пленку. В «Квандам» недавно поступили потрясающие пленки с запечатленными на них событиями сражения при Дункирке и высадки в Нормандии, и отдел продаж собирался отсортировать их в хронологическом порядке, с тем чтобы заинтересовать ими какой-нибудь крупный военный музей. После окончания работы над презентацией фильмов ужасов Люси очень хотела заняться именно этим проектом.

Ответы на поисковые запросы появились, и Люси с нетерпением последовала по ссылкам. Большинство из них, казалось, были связаны исключительно с возвращением Лукреции на экран после войны. В 1947 и в 1948 годах она снялась в двух фильмах, в одном из них ее партнером был горячий Эрих фон Штрогейм. Их дуэт, очевидно, был очень ярким и считался классикой. Оба фильма имели большой публичный успех, и с самого начала это выглядело, как если бы пленка рассказывала о премьерах Лукреции. Было бы интересно как-нибудь посмотреть все эти фильмы, но сейчас это была не совсем та информация, которую искала Люси. Она прокрутила страничку вниз.

Ближе к концу значились три кинохроники, которые, казалось, были посвящены личной жизни Лукреции. Две из них были с сайта «Патэ ньюс», а третья носила имя создателя — то ли на немецком, то ли на голландском языке. Люси запросила просмотр всех трех кинохроник как можно скорее и оправила запрос по электронной почте.

После этого она вернулась к работе над «Сонатой дьявола», но уже с меньшим энтузиазмом. На пленке было желтое пятно, которое свидетельствовало о том, что нитроцеллюлоза начала разлагаться, — вероятно, в результате хранения при неправильной температуре. Значит, нужно было сделать несколько копий. Кроме того, был обнаружен огромный брак на второй бобине. Отсутствовало несколько сцен, в которых похотливый скрипач проникал в ателье героини. Как и большинство злодеев тех времен, он был одет в бархатный жакет, плащ и широкополую шляпу.

Люси размышляла, были ли какие-нибудь фотоснимки, которыми можно было бы дополнить сюжет, и если так, смог бы технический отдел «Квандам» использовать их, чтобы исправить брак на бобине. Это было успешно проделано с фильмом «Потерянный горизонт» с Франком Капрой. Пока Люси размышляла, звонок оповестил ее о новом входящем письме. В письме говорилось, что она может просмотреть две кинохроники из трех, на которые она посылала запрос. Немецкая кинохроника в настоящее время была предметом спора об авторских правах и потому запрещена для просмотра. Одна была продолжительностью девять минут, а другая — четыре с половиной. Обе пленки были помечены как требующие восстановления, что могло означать что угодно: и мелкие повреждения, которые заметил бы лишь очень придирчивый человек, и почти полное разрушение пленки. Тем не менее механик был готов встретиться с ней в половине четвертого в малой просмотровой комнате, и от Люси требовалось только подтвердить, что время ей подходит.

Просмотровая комната, которую иногда называли кинозалом, была очень маленькой и темной. Там царил аромат машинного масла, и еще от киномеханика, у которого была ангина, пахло леденцами для горла со вкусом черной смородины.

Люси махнула ему, чтобы он поставил первую бобину, и села. Она понятия не имела, что собиралась смотреть и поможет ли это ей в поисках информации об Альрауне. Скорее всего, не поможет. Будь разумна, Люси. Но ее сердце бешено колотилось, и, когда раздался шум проектора, она сжала кулаки так сильно, что ногти оставили следы на ладонях.