Коро-коро Сделано в Хиппонии
Шрифт:
В: То есть в Японии сейчас профессиональных сочинителей не осталось, так получается? Раз специализация не та…
О: Да пожалуй… Я, по крайней мере, не знаю таких… А раз я не знаю — значит, никто не сделал так, чтобы я узнал, заинтересовался… То есть — все равно что нет, я правильно рассуждаю?..
Что-Полезно-То-И-Вкусно Навсегда!
Во-вторых…
Основная книжная попса здесь выглядит довольно по-совковому.
Удивляетесь? А вот! Соцзаказ здесь цветет и благоухает, хоть нос зажимай. Во всех свежеиспеченных бестселлерах, комиксах, теледрамах и т. д. — родимое «Что-Такое-Хорошо», прилаженное
Пять лет назад начала трещать по швам система пожизненного найма. Над целой армией служащих — тех, кому за 40–45, — нежданно-негаданно нависла клешня безработицы. И что же? Не успел народ оглянуться, как полки букинистов, страницы толстых журналов и, конечно же, голубые экраны запестрели страшно «жизненными» историями о том, как выброшенные за борт, но не унывающие «наши старички» — бывшие клерки, — закатав рукава, открывают ресторанчики популярной китайской лапши, находят через это свое второе «я» и становятся душой своего квартала; мемуарами о послевоенных годах, по сравнению с которыми наше время — просто благодать, пусть даже и при частичной безработице; сатирическими опусами о пижонах, которые тратят много денег впустую, вместо того чтобы экономить сегодня и откладывать на черный день… Все страшно поучительно — мораль стекает жирными каплями уже с заголовков…
А сейчас — новый «тематический бум». При необычайной дороговизне земли и рабсилы давно пора — социально необходимо! — двигать производство за границу. «Made in Japan» как явление исчезает с лица Земли — и Системе нужно срочно придумывать, как заставить домоседов-сограждан, патологически не способных жить за пределами своего болота, эту самую жизнь за границей все-таки полюбить… И вот уже штампуются покетбуки с очередной «былью» (так нынче моднее, хоть и враки) о молодой супружеской паре, которая, находясь на отдыхе в Риме, вдруг ломает себе руки-ноги в ДТП — и лишь провалявшись с месяц в итальянской больнице, понимает, как прекрасен этот мир, как, оказывается, добры и задушевны «все эти иностранцы» (глазами японца читай — марсиане), сколь изумительно местное вино, полезны фрукты-овощи, и вообще — «если наши дети до конца своих дней останутся прозябать в одной только Японии — их жизнь будет прожита зря» (бестселлер для домохозяек с саундтрэком и последующей телеэкранизацией, 1996)… К слову заметим: еще каких-нибудь пять лет назад подобный акцент считался бы, мягко говоря, «непатриотичным моветоном» и наверняка вызвал бы жесткие нарекания со стороны негласной общественной цензуры.
А в самое последнее время — вы не поверите! — на глаза все чаще попадаются «лирическо-документальные» откровения о том, что «много работать вредно»… Интересно, что дальше.
Самое забавное — даже после шести лет жизни здесь я не вполне понимаю, как они это делают. Здесь нет КГБ, нет руководящей линии Партии. Но, получается, ничего этого и не надо, если налицо — ОБЩЕЕ СТРЕМЛЕНИЕ НАЦИИ К ЦЕЛЕСООБРАЗНОСТИ БЫТИЯ. То, что нужно Системе, не нуждается в особой идеологизации. Это просто… становится модным. Что нужно Улью, пчелы чуют нутром — и лепят соты, как полагается, без помыканий и приказов сверху. Так, успей «Аум-Синрикё» произвести еще пару диверсий в столичном метро — и я бы не удивился, увидев по ящику рекламу противогазов «от Мичико» с полями ковбойской шляпы для мужчин и кружевными оборочками для женщин…
Все помнят страну Болгарию времен Леонида Ильича?
Так вот, японские слоны — лучшие друзья американских слонов. Пусть даже американские слоны ну никак не влезают в ворота японского зоопарка — «ничего, как-нибудь запихнем» (отрежем ползадницы и сделаем вид, что так и было). И пихают, себя не помня. Никто толком не говорит по-английски, но на стенах, в рекламе и даже в детских мультфильмах — сплошные «кокэйжены». Восходящая поп-звезда тут же начнет закатываться обратно, если не сделает себе пластическую операцию по «расширению глаз». 30 % школьников средних классов убеждены, что Хиросиму бомбили русские, но уж зато любой детсадовец знает, что чизбургер —
При взгляде на длиннющие полки «современной японской литературы» прежде всего поражаешься обилию английских слов в названиях книг. Открываешь эти книги — и эффект лишь усиливается. 25 % книг на этих полках — путевые заметки, дневники, эссе о событиях, произошедших с авторами за границей (желательно в США — быстрее раскупят). При этом очень много — о еде, шопинге и способах разбогатеть или сэкономить, и почти ничего — о людях и местной культуре (деньги кататься уже есть, а разговаривать не умеем — да, наверно, и не хотим). Особенно популярна следующая фабула: японец поехал за границу, вляпался там в Приключение (съел игуану, женился на белой женщине, прыгнул с парашютом, приобрел недвижимость там, где японцев терпеть не могут, открыл ресторан суси, не понимая ни слова по-английски и т. п.) — но выбрался с честью и преуспел (оклемался, развелся с белой женщиной и отсудил детей на себя, поручил ресторан местным аборигенам и вернулся в Японию жить на проценты…). Что-то из цикла «знай наших» вперемешку с неистребимым комплексом проигравших в последней войне.
За границей японцев почти никогда не интересует собственно заграница. Классическая картинка: японский писатель за полгода объезжает 18 стран, фактически совершив кругосветку, с единственной целью: посетить все знаменитые рестораны суси, которые открыли вне Японии его соотечественники — и написать об этом книгу. Смешно? А неугасимая когда-то популярность русскоязычной эмигрантской писанины — что, совсем непохоже? Невольно вспоминается плаксиво-обреченная гримаса пьяного доктора Снаута: «Все лезем в другие миры, ищем чего-то… А человеку не нужны иные миры! Человеку — нужен человек…»
Около 35 % японского чтива — детективы и «розовые» эротические новеллы, сюжеты которых либо в принципе шаблонно-скучны, либо слизаны один к одному (разве что имена и география местные) с тех же американских пэйпербэков десятилетней давности.
Еще четверть — довольно мучительные потуги разобраться-таки со своей военной и послевоенной историей. Стандартный набор: Корейский Вопрос («а не были ли корейские секс-рабыни таковыми по собственной воле?»), Китайский Вопрос («а ведь действительно там, в Нанкине, перед ребятами неудобно получилось»), совсем немножко про Сибирский Плен (нудные описания путешествий к солдатским могилам) и Северные Территории («а у моего дедушки на Кунашире до сих пор дом остался»), и в большом количестве — совершенно «неэвклидовы» рассуждения в духе: «Ну почему же мы все-таки проиграли этим замечательным янки?»
Много и взахлеб «читают» журналы с картинками про теле-кино-рок-поп-спорткумиров… Сумо, сумо… Бейсбол, бейсбол… Скандальные биографии очередных «айдолов», пустопорожние интервью с ними, их плоские размышления о жизни и Америке, где им недавно довелось побывать, и т. д., и т. п.
И только, пожалуй, процентов пять из всего океана ярких, великолепно изданных фолиантов, сувенирных бестселлеров и карманных изданий (в обложке — 10–15 баксов, покетбук — 4–5) заслуживают того, чтобы говорить о них обстоятельно с точки зрения Литературы.
Пять процентов от всего объема. Причем как-то не заметно, чтобы и это расходилось с большим успехом… Слоняясь вдоль полок с шедеврами типографского производства, невольно задумываешься: а сколько процентов — норма, существует ли вообще эта норма, и если да, то где?
И у кого, интересно, спрашивать — когда ни российское востоковедение, ни американская японистика, ни сами японцы так и не могут толком ответить на так глупо звучащий, но на поверку — жутковатый в своей неотвеченности вопрос: а существует ли она вообще, СОВРЕМЕННАЯ — ЯПОНСКАЯ — ЛИТЕРАТУРА?