Коробка с серыми красками
Шрифт:
Я слегка поморщился и спросил:
— А вы, я так понимаю, на кутёжный концерт какой путь держите?
— Верно! Все верно! — улыбнувшись, ответил мне будущий друг. — Я Толий, можно просто Анатолян. А вас как зовут?
— А меня не зовут, я сам прихожу.
— Ну тогда приходи, при случае. Я таким как ты, дуракам, всегда рад.
Примерно так я всегда представлял себе встречу с Богом. И я оказался абсолютно прав. Правда и подумать не мог, что моим Раем окажется столичный поезд, который бесконечно бегает по кольцу то в одну сторону, то в другую, таская меня по голодному желудку столицы моей юности.
Кто бы мог представить.
Смерть читателя великой и
Творец
Творец нашего мира был зачат случайно, после жаркой вписки на пантеоне, иначе как объяснить такую злость к миру. Он подкидывает нам все новые и новые беды и чудеса. Многие говорят, что это сделано для укрепления нашей веры не в Него, но в Себя. Но к середине существования ресурса твоего тела ты понимаешь, что единственный творец — есть ты Сам.
Творец собственной судьбы, или творец всех судеб вокруг? В этом стоит разобраться. И тут уже путь веры твоей находится на перепутье, то ли верить в себя как в творца, одного из миллиардов других «мимокрокодилов», то ли верить в себя, как в творца миллиардов. Ведь каждый из нас, без вранья, ловил себя на мысли, что все вокруг какое-то слишком ненастоящее. Безмолвные камни, слишком болтливые люди, будто хорошо проработанные игровые персонажи. А мы все — часть этой вселенной, либо же её создатель, вынужденный безвременно сдохнуть в молчаливом согласии со скриптом.
Ведь всё создано вокруг будто вопреки, будто назло кому-то. Столько лжи, предательства, обмана. Складывается чёткое ощущение, что всё это создал… человек. Возможно его зовут Василий, вот настолько простой человек. Вот сидит Василий на работе, запыханный весь, и проклинает всё, о чём думает. А оно ведь и вправду проклинается. Самым настоящим образом — всё проклинается.
Вот был Василий маленький, верил в чудо — и были чудеса вокруг. Верил динозавров — и весь мир в них поверил.
«И пошел Василий в спортивный зал, и упала капля пота с его могучего лба, и появился океан!» — уже вижу мотивы новой веры. Или быть может это ты создал этот мир? Ты — читатель. Или я? Всё крутится вокруг одного крохотного меня. Моё некогда великое сознание было поделено на миллиарды, и теперь я туп как пробка, как и все вокруг? Интересно…
Хочу сказать вам, что невероятно приятно жить и думать о том, что ты создатель мира вокруг. Что когда-то давно, а может и совсем недавно ты умер, а мозг твой нарисовал последний сон, в котором ты сейчас и живёшь. И вот вроде бы в этом самом сне ты уже и семьёй обзавелся, набрал кредитов, нашел хорошую работу, приготовил тонну вкусной еды и прошел по выдуманному миру тысячи километров, но… скажи, пожалуйста, если бы ты знал, что этот мир ненастоящий, а плод твоего воображения, прожил бы ты так жизнь, как проживаешь свою?
Грядущая пустошь
Вот сами подумайте. Все мы — неродивые, бесячие, невыносимо капризные дети нашей планеты. Она, если честно, любит нас «через силу», и если бы планета Земля была девушкой, то скажем прямо, вряд ли испытала хоть какое-нибудь удовольствие от нашего присутствия на её прекрасном теле.
Всё, что мы ей подарили — зуд, жжение, изжогу, головную боль да перхоть. Слёзы уже не могут наворачиваться на замутненных нефтяными пятнами глазах, а акне из ракетных воронок бессмысленных воин кровоточит. Гадкие паразиты на теле великой матери, где правила любовь, как первородное явление. Любовь породила жадность, похоть, желание, порок. Порок же стал первым клинком под лопатку нашей матери. Искажение любви — есть пророк грядущей пустоши.
Восторгаясь окружающим миром, мы перестали замечать его цельную картину. Если плохо в одном месте — мы немедленно уедем искать такое, где нам хорошо. А хороший паразит, как мне думается, всегда стремится стать симбионтом и приносить что-то полезное своему носителю. Ну, или хотя-бы сделать вид. Мы — лишайные пятна, которые предпочитают пить, курить, употреблять наркотики, строить заводы, развязывать воины и ездить на дорогих автомобилях, лишь бы задница в тепле и в кармане побогаче, а остальное для нас — мелочи, никак не касающиеся нас. Каждый беспокоится о политическом строе, бирже, чужих деньгах и женах, но никто — о великой, нашей, матери!
А у тёплой девочки от нас голова чешется и болит. Её волосы давно стали седыми, а планеты вокруг смеются над ней, потому-то она слишком добрая, и стесняется прогнать нас. Стоит, терпит, не моется. Любит нас, идиотов, Великая Мать Любви, мученица порока. Последнее живое божество.
Купидон-алкаш
Купидон вечно пьёт самопальную водку Бахуса, оттого в край ослеп и бросает свои стрелы направо и налево. Брошенный ребенок пантеона, квинтэссенция низших потребностей и главная причина демографического кризиса, распада семей, измен и хвастовства.
А отчего он пьёт? А оттого, что в него не верят, да и скучно среди душных представителей высшей лиги. Все вон какие важные, а ему дали только что мешок с палками, палку подлинней, веревку и сказали: «Колдуй!». Ну вот он и колдует, чтобы план выполнять.
Бедный несчастный алкоголик-купидон. Бывает часто, что скучно ему, выстрели в какую-нибудь девушку, а она хвостиком фьють и ускользнёт от еще вчера «любимого-ненаглядного». Старый, щетинистый, пузатый розовый младенец, с кариесом и залысинами. Машет пожелтевшими крыльями, все еще верит в то, что важен. Стреляет пор людям стрелами с любовным мёдом.
И жена у него есть. Грымза старая, или просто девушка по имени Счастье. Кто она такая? Да проститутка она. Проститутка, которая подсыпает препараты в напитки клиентам, а потом хохоча уводит у них счастье пережитого, перед уходом лишь пнув носиком старомодной туфли задремавшую совесть.
А Купидон порхает над ними.
И смеётся он.
И хохочет он.
Злой шутник
Озорник
Купидон!*