Король Австразии
Шрифт:
По прошествии еще одного дня пути букеларий созвал всех пятерых сотников на военный совет.
– Я принял решение разделить отряд на три более мелких, – объявил он. – Один из них Хердред поведет в уже знакомый ему Роман-сюр-Изер, ибо, по его собственным словам, остготов там тоже нет, а грызня рвущихся к власти местных аристократов нам только на руку. Пусть себе подтачивают силы друг друга! Второй отряд отправится на юг домена, дабы контролировать там порты и осуществлять сбор пошлины, пополняя тем самым казну королевства. Третий же отряд двинется в Лион, самый крупный город домена. Имеются ли другие предложения?
– Позвольте мне, командир…
– Говори, Хердред!
– Третий отряд должен быть самым многочисленным, ибо в Лионе, насколько мне известно, проживает много аристократов, имеющих как личную охрану, так и вооруженную стражу. И если они вздумают вдруг объединиться, противостоять им будет нелегко.
– Пожалуй, так и сделаем, – легко согласился с предложением молодого сотника букеларий. – А как думаешь, какую примерно силу они смогут нам противопоставить?
– Трудно сказать: Лион – достаточно крупный город. Соизмерим лишь с Орлеаном, Реймсом и Руаном. Однако полагаю, что несколько сотен воинов там наберется. Хотя, впрочем, какие из них воины? Остготы правили Нарбонской Галлией почти целое столетие, а галльские аристократы ни разу даже не попытались оказать им сопротивление. Подражая римлянам, они привыкли нежиться в роскоши.
– Что ж, тогда разделимся следующим образом: Хердред поведет свою сотню в Роман-сюр-Изер, Валентин – полторы сотни воинов на юг домена, а с остальными я отправлюсь устанавливать власть нашего короля Теодориха в Лионе.
Вифлония прогуливалась по крытой галерее. Волнами набегающий теплый ветерок приятно теребил ее пышные волосы и легкую тунику, перехваченную на талии мягким поясом. Расставшись с крепким красивым торговцем, хотя и провела с ним всего одну ночь, женщина часто вспоминала его. Вот и сейчас мысли ее снова невольно вернулись к той памятной ночи…
Сладкие воспоминания вдовы были прерваны появлением служанки.
– Госпожа, у ворот вашей виллы – франки… – дрожащим от страха голосом доложила та.
Вифлония лишь удивленно вскинула брови, сохранив свойственную ей невозмутимость.
– Что им угодно? – ровным тоном поинтересовалась она.
– Вас… госпожа, – растерянно ответила служанка.
– Меня?! Так я вроде не воин и оказывать им сопротивление не намерена. Вот уже почти неделя пршла с момента обоснования франков в Роман-сюр-Изере, но обстановка в городе, как я слышала, сохраняется спокойная. Если, конечно, не считать безумной выходки группы повстанцев, но моих людей среди них точно не было… Странно: что могло привести франков в мой дом? Может, они собирают подати с богатых людей?
– Не знаю, госпожа… – пролепетала испуганно девушка.
– Что ж, поскольку теперь мы считаемся подданными уже не остготского короля Теодориха Великого, а франкского короля Теодориха Австразийского, отвори ворота и пригласи гостей в дом.
Служанка поклонилась и удалилась выполнять приказ госпожи.
Вифлония решила встретить непрошеных гостей здесь же, в галерее. Правда, она рассчитывала увидеть нескольких человек, но в ее направлении двигался только один. «Остальные, видимо, остались у ворот», – догадалась женщина. Она попыталась разглядеть лицо приближавшегося к галерее франка, но на том был рогатый шлем с опущенной кольчужной маской. Наконец гость приблизился и обнажил голову.
– Вот я и вернулся, Вифлония, – сказал он просто.
– Хердред!? – от всегдашней невозмутимости женщины не осталось и следа, лицо ее запунцовело, глаза заблестели радостно и одновременно удивленно. – Так ты – франк?!
– Да, – кивнул Хердред. – А отныне еще и бенефициарий Роман-сюр-Изера и всех прилегающих к нему земель.
– Так теперь ты… вы… мой господин? – растерялась Вифлония, не зная, как ей правильно обратиться к гостю.
– Для тебя я по-прежнему просто Хердред, – улыбнулся молодой воин. – Так ты пригласишь меня в дом?
– Конечно, Хердред! Я немедленно распоряжусь подать угощение и вино…
Отряд букелария приближался к Лиону. Командир отчего-то не сомневался, что город не встретит франков с распростертыми объятиями: наверняка сразу же закроют ворота наглухо. И что потом? Штурм со столь малым числом людей – это полное безумие, даже если местные аристократы и не умеют толком сражаться. Да, король Теодорих поставил перед ним непростую задачу: покорить огромную территорию Нарбонской Галлии с отрядом всего из пятисот воинов!
Все вышло именно так, как букеларий и предполагал: не успел отряд подойти к городу, как обшитые металлом створки ворот плотно сомкнулись. Решив не торопить события, командир приказал разбить походный шатер и отдохнуть после длительного перехода. Франкские воины проворно разожгли костры и занялись приготовлением мяса.
Отцы города в окружении немногочисленной «армии» наблюдали за действиями франков с городских стен. Для острастки сделали даже несколько выстрелов из лука, но ни одна стрела не долетела до цели: будучи опытным воином, букеларий точно рассчитал дистанцию удаленности лагеря от города.
Насытившись, утолив жажду вином и немного отдохнув, букеларий почувствовал себя бодрым и готовым к переговорам. Когда курий по его приказу приготовил письменный прибор, он начал диктовать:
«Я, букеларий короля Теодориха Австразийского, обращаюсь к нынешним правителям города Лиона и призываю их к благоразумию! От имени своего короля я объявляю себя новым наместником здешних земель – города Лиона и всех городов, селений и полей, простирающихся до границ: на севере – с Бургундией, на юге – с Иберией и Великим морем. Посему приказываю вам признать власть Теодориха, короля Австразии, принести ему клятву верности и отныне подчиняться мне, как единственному его законному представителю в Нарбонской Галлии. В противном случае король Теодорих сровняет ваш город с землей!»
Когда послание было готово, один из франкских лучников привязал его к стреле, прицелился и метко запустил прямо в крытую галерею, проходящую по городской стене.
Прочитав ультиматум, бенефициарий Клавдий и его советники пришли в замешательство: добровольно признать власть франков, открыть ворота и тем самым спасти город от разграбления? А ведь король Австразии Теодорих и впрямь славится не только могуществом, но и беспощадностью по отношению к непокорным городам! Или все же?.. Выбор, что и говорить, встал перед отцами города сложный и ответственный.