Король Бонгинды
Шрифт:
Ночь была душная, теплая, но он не стал открывать окна. Снял пиджак, бросил его на кровать. Достал пачку почтовой бумаги, положил на стол и сел писать.
«Милый друг! — начиналось письмо, — Три года я ждал, чтобы заявить мои права на состояние моего отца».
На этом месте он остановился и прислушался. Будто вспомнив об одном упущении, он достал из кармана брюк револьвер с длинным дулом и положил его рядом с собой на стол. Подошел на цыпочках к двери, открыл ее и нагнулся. Убедившись, что то что он слышал, было
«Благодаря странному совпадению я живу в доме человека, который работает рука об руку с Флитом».
Он опять остановился и прислушался. На этот раз он не ошибся. Кто-то действительно стоял на улице перед домом. Вероятно, у входной двери. Бромлей погасил лампу и осторожно подошел к окну. Пол немного скрипел под ногами. Отодвинул штору, приподнял окно и выглянул наружу. При тусклом свете уличного фонаря он увидел две человеческие фигуры. Один из них стучал в нижнее окно.
Бромлей схватил с ночного столика фонарь, и внезапно яркий луч света осветил улицу.
— Что вам нужно? — спросил Бромлей хриплым голосом. — Смотрите, как бы вы не получили то, чего ждете.
Оба человека на улице опустили головы, чтобы скрыть свои лица. Один сказал:
— Спуститесь. Нам нужно поговорить с вами.
Но прежде, чем Бромлей успел ответить, откуда ни возьмись появился третий человек и стал быстрыми шагами переходить улицу по направлению к этим двум. При виде его оба незнакомца повернулись и поспешно пошли прочь.
Джон Бромлей потушил фонарь и подождал.
— Что-нибудь случилось? — спросил человек внизу.
— Нет, ничего, спасибо, — сказал Бромлей и опустил окно.
Вставшие рано обитатели Сомерс-стрит заметили незнакомого человека, скучавшего на тротуаре. Но отнеслись к присутствию сыщика — ибо это был Паркер — вполне философски…
Спустившись к утреннему завтраку, Билль застал своего приятеля изучающим исписанный карандашом синий лист бумаги.
— Доброе утро, начальник, — совершенно серьезно сказал Селби.
Билль покраснел.
— Насмешки не трогают меня. Кто тебе сказал?
— Почтенный сержант Паркер, — сказал Селби, складывая донесение. — Право, Билль, после всех моих предостережений, ты бы должен был оставить мистера Бромлея в покое. Твоим спутником был, если я не ошибаюсь, другой великий криминалист — доктор Эвершам.
— Я думал, что он нас не узнал, — сказал Билль. — Да, я действительно хотел поговорить с этим Бромлеем. Я посоветовался с доктором, и он согласился пойти со мной. Мы постучали в окно, надеясь, что он выйдет поговорить с нами. Единственное, чего мы добились, это несколько хриплых слов.
— И вы пустились наутек, как зайцы?
— Неправда! — возмутился Билль. — Естественно, мы не хотели привлекать к себе внимание. Почему ты смеешься?
— А что сказал доктор?
— Кажется, он чувствовал себя довольно глупо, и я ругал себя за то, что привел его. Он очень приличный малый. Мы думали, что нам удастся вызвать Локса и уговорить его привести к нам своего жильца.
— Локс вчера днем уехал из Лондона. Какие у вас планы?
— Мы уезжаем на «Мавритании» в субботу на будущей неделе.
— Все?
— Да. Мне очень жаль покидать тебя, старина.
— Да, пожалуй, к субботе на следующей неделе мы закончим это дело и сможем отправить вас в твою счастливую, но трезвую страну без всяких осложнений… — Вдруг Селби остановился. — Нет, это невозможно, Билль. В субботу на следующей неделе никак невозможно. Вам придется отложить отъезд.
— Почему же?
— Есть много причин. Во-первых, тебе придется присутствовать при дознании. Во-вторых, ты будешь важным свидетелем на суде.
— На каком дознании? — спросил Билль. — По поводу убийства Треворса?
Селби покачал головой.
— Это несущественно. У них есть достаточно доказательств. И, кроме того, дело будет, вероятно, отложено. Я еще не уверен о чем будет дознание: об убийстве Аля Клерка или об убийстве мистера Бромлея.
— Ты еще не поймал своего преступника?
— Поймаю, не беспокойся, поймаю.
— А как насчет Бромлея?
— Бромлей должен сам о себе позаботиться. Я сделаю все, что могу, чтобы избавить его от неприятностей. Но иногда я сомневаюсь в том, что мне это удастся. Перестань быть сыщиком, Билль! Поверь мне, что это ужасное занятие.
Даже наблюдатель не видел, как Джон Бромлей на следующий вечер покинул Сомерс-стрит. На крыше дома был люк, через который он вылез на плоскую крышу. Добравшись до конца квартала, мистер Бромлей открыл небольшой сарайчик, вывел оттуда велосипед, вскочил на него и покатил в южном направлении.
Он без остановки доехал до стеклянного завода, слез с велосипеда и пошел по набережной. С одной стороны чернела вода канала, с другой была высокая стена. Он дошел до маленькой калитки, открыл ее и вошел. На ногах у него были мягкие туфли, заглушающие шум шагов. Обойдя здание, он прислушался и быстро скрылся в двери. Едва он успел войти, как появился второй человек, огромный, согнувшийся почти вдвое, он вынырнул из мрака и тоже вошел в здание.
У стены на корточках сидел человек, который видел, как вошел Бромлей. Он мог бы пойти за ним, но предпочел выждать в своем укромном месте. Прошло два часа, прежде чем он увидел приближающегося по дорожке Бромлея. Он осторожно пополз вперед, чтобы перехватить его.
Бромлей тем временем взял велосипед и покатил его по направлению к калитке. Он уже почти вышел, когда подкравшийся к нему человек вскочил на ноги.
— Стойте, не то буду стрелять! — закричал он. — Я хочу видеть ваше лицо!