Король должен умереть
Шрифт:
– Ох, мама, – прошептал бортинженер.
Воздух с хрипом выходил из его опавших легких. Перед глазами плыли черные круги.
– Ускорение двести метров в секунду за секунду, – комментировал маневр сдавленный голос навигатора в интеркоме. – Предельная тяга. Компенсаторы на максимуме. Потребляемая мощность реактора – шестьдесят процентов.
– Иду перпендикулярно плоскости эклиптики, – сказал Эктор. – На скорости один мегаметр в секунду экипаж занимает капсулы, и «Звезда» уходит в гипер. Навигатор,
– Час двадцать пять минут, капитан, – ответил навигатор после короткой паузы. – Плюс-минус пять минут. Вывожу генераторы искривления из пассивного режима…
Он осекся и сказал изменившимся тоном:
– Капитан, вижу на радаре множественные отметки. Масс-спектральные сигнатуры соответствуют перехватчикам «Кобра». Это Иглессы.
– По нашу душу, – мрачно прокомментировал вольный торговец и добавил крепкое ругательство. – Так и знал, что этой градаукской гниде нельзя доверять. Дистанция?
– Пятнадцать тысяч километров.
– Не успеют, – уверенно сказал капитан. – У нас фора, спасибо нашему дрону. Поцелуют их «Кобры» нашу «Звездочку» в дюзы. Уйдем, клянусь Праматерью. Связь, хакер ты мой родной, что у тебя?
– Работаю, капитан, – выдавил связист. Перегрузка давалась ему тяжелее, чем капитану и навигатору. – Не дал червю отсечь управление двигателями. Плохие новости – отключены установки запуска ложных целей.
– Да в бездну их к Рогатой, – спокойно сказал капитан. – Что из критических узлов затронуто?
Спустя несколько секунд связист ответил мертвым голосом.
– Вирус внедрился в подсистему контроля защиты реактора и формирует собственный управляющий контур. Если я попытаюсь его оттуда вычистить, мы, скорее всего, потеряем двигатели и оружие. Если не попытаюсь, погибнем.
– Силовую установку в ручной режим! – рявкнул капитан. Бортинженер, чье сознание туманила перегрузка, не сразу понял, что Эктор обращается к нему: – Малец, давай в машинное, реактор теперь на тебе!
Выдавить из себя: «Есть, капитан». Налитыми свинцом, непослушными руками отстегнуть ремни. Вывалиться из кресла и на четвереньках ползти в сторону люка с надписью: «Машинное отделение». Правая рука на десять сантиметров вперед, за ней правая нога. Теперь левая, точно так же. Рука, нога. Рука, нога.
У самого люка его настигло предупреждение навигатора о настигающих корабль торпедах. Резкий маневр уклонения опустил ему на спину гравитационный молот, расплющил и размазал по полу. Рот наполнился кровью. Только каким-то чудом молодой инженер остался в сознании и даже смог двигаться дальше.
Он дотянулся до запора люка и перевалился через порог. Последним рывком подтащил свое измочаленное тело к панели управления реактором, мигающей тревожными огоньками. Не помня себя, он вбил последовательность команд и провалился в беспамятство.
Ему
– Мама, – прошептал он и вздрогнул, ощутив укол в шею.
Лицо, нависавшее над ним, было бледным от напряжения лицом медика. В руках он держал инъектор с ампулами стимулятора и анграва.
– Маму зовешь, хорошо, – просипел медик и выдавил улыбку. – Значит, живой.
Даже усилие двигать глазами казалось ему чрезмерным, но юноша скосил взгляд на приборную панель. Контрольные огни успокоительно мигнули, реактор работал в штатном режиме. Повезло. Вбитые почти наугад команды оказались верными.
– Что у нас? – выдавил бортинженер.
Медик отполз от него и сел, прислонившись к переборке. Перегрузки все еще давили на них свинцовой плитой. Следовательно, корабль маневрирует и бой продолжается.
– У нас? – переспросил медик. – У нас на хвосте крыло перехватчиков и десяток торпед. Ты без сознания минут пятнадцать провалялся, не больше. Связист локализовал все копии вируса и зачистил ядро. Вовремя, а то был бы нам гшец. Ловушки отключены, турели сдохли. Три торпеды подобрались вплотную, одна рванула километрах в двухстах. Силовой барьер нас спас, только продырявило грузовой отсек. Капитан, храни его Аннун, две другие расстрелял из курсового рельсотрона. Восемь лет с ним летаю, никогда такого не видел.
– Капитан может, – инженер тоже сел, утер ладонью окровавленные губы. – Так вируса, значит, больше нет?
– Нет, – кивнул медик. – И рельсотрона больше нет, и торпедных шахт, и силовых барьеров. Все заблокировала тварь. До перезагрузки системы от нас вреда не больше, чем от прогулочной яхты. Но и это еще не самая большая наша проблема.
«Куда уж больше», – хотел переспросить инженер, но смолчал. Медику явно хотелось выговориться.
– У нас мощности не хватает, чтобы уйти в гипер, парень, понимаешь? – сказал медик, сморщившись, как от сильной боли.
Он расстегнул нагрудный карман комба и достал титановый вейп. Щелкнул выключателем, подождал несколько секунд и глубоко затянулся. Устало закрыл глаза. Запахло ванилью и хафом. На «Звезде» было строжайше запрещено курение и любые наркотики, но в этом походе не только капитан решил нарушать правила.
– Автоматика отключена, реактор в ручном режиме не вытягивает, – тихо сказал медик. – Мы прикованы к Беллерофонту. Они нас погоняют от силы еще час. Пока не кончится топливо или не накроет торпеда. Это конец.