Король должен умереть
Шрифт:
Ведьма медленно опустилась на землю. Подошла к рабыне Лоиса, подняла руки и отбросила за спину капюшон. Утер немедленно прикипел к ее лицу взглядом.
На вид ведьме было совсем немного лет, возможно, она была даже моложе рабыни. Или казалась моложе из-за очень светлой кожи, тонких черт лица и лишенной волос головы. В ее лице не было ничего пугающего или чужого. Такая девушка могла родиться на любой из планет Империи. Только взгляд был слишком спокойным, почти отрешенным. Он едва теплел, когда ведьма смотрела на мать и ее детей.
–
Женщина подняла искаженное страданием лицо, отодвинулась назад, уступая ведьме место возле сына. Та нагнулась, быстрым движением коснулась его шеи, задержав на мгновение руку на пульсе. Быстро нажала несколько точек на груди, сжала по очереди ладони. Что-то прошептала на языке, которого Утер и никто в поселке не знал.
Мальчик пришел в себя, закашлялся, выплюнув на землю кровавый сгусток. Увидев перед собой ведьму, он хрипло вскрикнул, попытался отползти назад.
– Не бойся, дитя, – ласково сказала ведьма. – Я не желаю тебе зла.
В ее руке появился уже знакомый металлический цилиндрик. Он щелкнул, коснувшись запястья ребенка. Спустя несколько секунд на нем появились три желтых огонька, моргнули и стали красными.
Между бровями ведьмы появилась легкая морщинка. Она тряхнула цилиндрик, снова прижала его к руке мальчика. На этот раз три красных кружка вспыхнули без запинки.
– Как это может быть? – недоуменно произнесла Сестра. – Дельта-ген должен присутствовать у обоих. Они же близнецы?
– Нет, – с трудом произнесла женщина, пытаясь вытереть испачканное в крови и грязи лицо. – Они от разных отцов. Отец девочки был пилотом, у него был дельта-ген. Отец мальчика – простой солдат.
– Последний раз, – ведьма вновь пустила в ход свой прибор и снова с тем же результатом. Несколько секунд царило молчание.
– Я все равно могу забрать его с собой, – сказала она матери. – Сестры его не примут, но он попадет на воспитание к Канторам. Не худшая участь, поверь мне.
Та кивнула. Спутанные волосы упали на распухшее лицо, рабыня отвела их в сторону рукой.
– Я знаю, – прошептала она. – Но я умоляю, оставь его со мной. У меня… у меня нет больше никого здесь.
Лицо Сестры вновь приобрело отрешенное выражение, глаза похолодели. Перевернув цилиндрик, она прижала его к запястью мальчика, ставя клеймо. После чего укрыла голову капюшоном и всплыла над землей.
– Пусть будет так, – прошелестел голос ведьмы. – Мальчик остается с матерью. Девочка отправится со мной. Стражи осмотрят поселок, а мы возвращаемся на корабль.
– Выделить вам людей для охраны, сэнара? – подошедший сборщик тальи был сама угодливость.
Ведьма не удостоила его ответом, как он раньше старшину
Рабыня погибшего Гора Лоиса кричала и рыдала. Рядом стоял помощник старшины Утер и мерил женщину оценивающим взглядом. Сегодня ночью она будет ночевать в его доме. Придется, наверное, взять туда и щенка. Ничего, пара рук пригодится по хозяйству. Кулака, конечно, надо будет дать ему понюхать первое время.
Вон какой борзый, морда вся размочалена, а не хнычет. Стоит возле матери и смотрит вслед ведьме. На лице настоящая взрослая ненависть, как будто собирается отыскать Сестру и поквитаться. Ну, всякую дурь мы из него быстро выбьем. Не таких обламывали.
Вопли рабыни стихали. Над площадью сгущалась тишина, в которой слышалось только слитное дыхание толпы, как огромного испуганного животного. Сборщик тальи нашел взглядом Медафа.
– Эй, как там тебя, старшина? – в голосе шершня было гораздо больше от обычного человека, чем от гордого посланника Канторов.
– Медаф, – с готовностью откликнулся тот. – Мое имя Медаф, высочайший сэн.
– Да, конечно, Медаф, – сборщик взглянул на размазанные по земле останки Гора Лоиса, отвел глаза. – У тебя дома найдется что-нибудь, кхмм, укрепляющее?
– Безусловно, высочайший, безусловно. – залебезил старшина. – Есть вино, привозное, разумеется, арктурианский тальяк, свежайший хаф. Все, чего пожелаете, сэн. Угодно ли вам будет последовать за мной?
– Угодно, – рассеянно пробормотал сборщик, делая знак солдатам сопровождать его и старшину. – Да, мне будет угодно.
Вслед за Медафом жители поселка тоже начали расходиться с площади. Шли, косясь на висевший в небе когг ведьм. Большинство избегало смотреть на рабыню, все еще стоявшую на коленях и на обнимавшего ее сына. Она не поднималась с земли, пока Утер, устав ждать, не подошел к ней. Он молча поднял женщину на ноги и повел за собой к занятому им дому на окраине.
Арктурианка шла покорно, не вырывалась и не спорила. Лишь время от времени издавала грудной задыхающийся всхлип. Обернувшись пару раз, Утер видел, что сын рабыни идет следом. Тащится, волоча ноги, угрюмо вытирает юшку, текущую из носа, и не отстает.
Утер громко цокнул языком. Сегодня он займется его матушкой, а завтра объяснит щенку, где его место. Хорошенько так объяснит, чтобы два раза не повторять. Однако тяжелый у пацана взгляд, аж спину печет. Его бы к Гентору, который сегодня с голыми руками кинулся на самопал, в воспитанники. Здорово бы они поладили.
– Слушай, – обратился помощник старшины к шедшей рядом женщине. – Как тебя там звать-то?
– Эйгир, – тихо ответила рабыня.
– Эйгир. Я Утер. Будешь теперь жить у меня.