Король драконов и Принцесса-Апельсин
Шрифт:
Я следила за ним с отчаянием, позабыв о кинжале у горла. По шее ползла противная струйка крови из рассечённой кожи, но я не чувствовала боли. Сейчас всё это было совершенно неважно.
Бывший дракон приподнялся последним усилием. Связанные руки мешали ему встать, и он попросту сел, неловко подвернув ногу.
– Теперь-то можно поцелуй? – спросил он и сплюнул кровью.
В такой момент он ещё думал о поцелуях… Спятивший, похотливый дурак… В глазах защипало, и я испугалась, что сейчас расплачусь. Сморгнув, чтобы запретить слезам катиться, я пропустила момент,
От боли я задохнулась и упала бы, но главарь удержал меня на ногах.
– Вот теперь целуйтесь, сколько хотите, – сказал он и толкнул меня к дракону.
Он смог поймать меня, пусть и руки были связаны. Я налетела на короля, тяжело повалилась, хватая ртом воздух, а Рихард умудрился поддержать меня плечом, чтобы я не упала на камни. Хотя всё это было уже не нужно. Я прекрасно знала, что от такой раны нет спасения. И сейчас мне было больно, мучительно больно, но ещё сильнее, чем телесная боль, мучила обида – до слёз, до горечи, что всё закончилось так нелепо и глупо.
– Самое глупое, что приходилось видеть в этой жизни, – произнёс аптекарь, будто прочитав мои мысли, – это как самое могучее существо во вселенной отказывается от могущества по собственной воле. Небеса правильно прокляли вас, драконы. Вы недостойный той силы, что получили при создании мира.
Я слышала его слова издалека, как сквозь шум волн. Вселенское могущество, проклятия небес, глупость драконов – всё это отдалялось, становилось таким неважным. Жизнь уходила чёткими болезненными толчками, между которыми я успевала быстро вздохнуть, но с каждым разом дышать становилось всё труднее. Я почти лежала на коленях у короля Рихарда, а он склонился надо мной и тоже не слушал, что говорил наш убийца.
– Только не раскисай, малышка, – хрипло произнёс Рихард. – Это ненадолго, обещаю.
– Это навсегда, идиотина, – сказала я, испытывая огромное желание боднуть его напоследок лбом в нос, раз уж руки связаны. – Какого морского чёрта ты пришёл сюда? Ты должен был сидеть в Солерно и носа не высовывать.
– Ух ты! – восхитился бывший дракон и перевёл взгляд на мои губы. – Ты мне «тыкать» начала. Какое неуважение!
– Король, который бросил своих подданных, уважения не заслуживает, – ответила я и закрыла глаза.
– Эй! – услышала я испуганный голос Рихарда. – Умирать ещё рано, принцесса! Я тебя ещё не поцеловал!
– А я ещё не умерла, – отрезала я, зажмуриваясь крепче. – Просто не хочу видеть твою бородатую рожу перед смертью.
– Подыхайте уже, – сказал аптекарь спокойно и даже скучно. – Не заставляйте вас добивать.
В лицо мне ткнулось что-то мягкое и в то же время жёсткое, и защекотало нос и подбородок. Я попыталась отвернуться, и пришлось открыть глаза. Король Рихард и в самом деле лез с поцелуями, хотя кровь сочилась из уголка губ.
– Ты совсем спятил? – рассвирепела я. – Не буду с тобой целоваться! Желаю умереть невинной. Таким, говорят, небеса дают послабление. А тебе желаю попасть в ад! И если мы по какому-то недоразумению встретимся на том свете, я тебе ещё раз нос сломаю!
– Помнишь, мы играли в шахматы… – Рихард наклонился так низко, что я чувствовала не только терпкий запах его крови, но и горячее дыхание.
Оно опаляло мою щёку, и было странно, что в последние минуты перед смертью я могу думать о жарком дыхании, а он вдруг вспомнил о шахматах.
– Помню, – сказала я, против воли. – А теперь отвались от меня…
– Помнишь, о чём ты просила? – Рихард схватил меня зубами за ворот камзола, потому что я сползала с его колен, и подтянул обратно. – Чтобы я верил тебе, – добавил он, сплёвывая кровью. – Безоговорочно верил.
Нашёл время предаваться воспоминаниям. Странно, что когда меня ударили кинжалом, я не заплакала даже от боли, а теперь глаза защипало, как всегда бывает перед тем, как слёзы хлынут рекой.
– Отстань? – попросила я, смаргивая, чтобы слёзы не потекли на потеху дракону и врагам. – Хочу успеть прочитать молитву, а ты мешаешь.
– Успеешь с молитвой, – перебил меня король. – Поверь мне сейчас. Мне. Поверь. Как просила, чтобы я верил тебе.
– Добейте его уже, – сказала я, нарочно сваливаясь с его колен на пол. – Дайте умереть спокойно.
– Последняя просьба, – Рихард навалился на меня всем телом. – У меня есть последняя просьба, Аранчия.
– Целоваться не буду! – зашипела я яростно, а он уже приник губами к моему виску, пачкая липкой кровью.
– Прикончи их, – приказал аптекарь кому-то из своих людей. – Надоела эта болтовня.
– Быстро проглоти свой кулон, – зашептал Рихард мне на ухо.
– Что? – только и успела сказать я на этот бред.
В какой момент король успел разорвать верёвки, я не заметила, но в следующую секунду он уже раздирал на мне рубашку, вцепившись двумя руками в ворот, обнажая грудь.
– Убить!! – бешено заорал аптекарь, и его вопль разлетелся под каменными сводами, откликаясь эхом.
Этот дикий крик совсем оглушил меня, но не испугал. Меня испугало, что Рихард зачем-то схватил королевский амулет, висевший на моей шее, и легко переломил его пальцами, высвобождая из золотой оправы жемчужину. Что он делает?!. Совсем спятил перед смертью?..
– Глотай! – приказал король, впечатывая жемчужину мне в рот и зажимая для верности ладонью.
То, что я не подавилась жемчужиной, величиной с голубиное яйцо, было каким-то чудом. Но она проскользнула по моей гортани легко, как сахарный леденец, оставив привкус холода и морской свежести. Такой же холод разлился в груди, а потом и в животе, куда меня ударили кинжалом.
– Шкурку долой, Апельсинчик! – крикнул Рихард и захохотал, как безумный, вскакивая на ноги.
Я успела заметить, как на него бегут мятежники с кинжалами наголо, и кто-то целится из арбалета, а потом перед глазами мелькнул змеиный хвост, облитый плотной чёрной чешуёй. Хвост метнулся надо мной, сшибая нападавших, и стрела, выпущенная из арбалета, жалко звякнула, отскочив от чешуйчатой спины дракона. Дракона!..