Король драконов и Принцесса-Апельсин

Лакомка Ната

Ладонь на его груди из ласкающей, согревающей тело, превратилась в отталкивающую.

Да! Нежная принцесса его отталкивала!.. В который раз!.. А ведь всё складывалось так хорошо!..

– Я говорю искренне, – торопливо принялся объяснять Тюнвиль. – Неужели вы до сих пор не верите, что я люблю? Впервые в жизни…

– Нет, не любите, – сказала она и убрала руку, отступая на несколько шагов и становясь за кресло, в котором недавно спала. – Красивые слова, но… всего лишь слова.

– Вы ошибаетесь, принцесса, – Тюнвиль сделал шаг к ней, но девушка предостерегающе выставила вперёд руку, приказывая остановиться.

Дракон смотрел

на узкую, белую ладонь, которая только что прикасалась к нему, и чувствовал, как на смену трепету почти рыцарской влюблённости приходят злость и ненависть. Вот так – от одного чувства к противоположному. За пару секунд. Как какой-нибудь невыдержанный человечишко, у которого то льются слёзы, то он хохочет, как безумный. А ведь Тюнвиль всегда гордился драконьей выдержкой. Рихард был прав. Рихард снова оказался прав – какой-то заколдованный город. Непонятный. Опасный. Проклятый. Где всё не такое, каким кажется. И где слабая и беспомощная дева может одним взглядом остановить дракона.

– Нет, не ошибаюсь. Убедилась в этом сама, – говорила принцесса тем временем. – Я просила вас не трогать принца, говорила, что покончу жизнь самоубийством, если вы посмеете ему навредить, но вам безразлична моя жизнь – вы на следующий же день напали на моего мужа. И после этого будете говорить о чувствах? Да вы или отъявленный лжец или глупец. И в том и в другом случае, вы сразу проиграли принцу.

– Проиграл? – выдохнул Тюнвиль, сжимая кулаки.

– Окончательно и бесповоротно, – подтвердила девушка. – Вы упрекаете принца, что он не любит меня, а я утверждаю вам обратное. Он – любит. И уважает. И бережёт. А вы… может, я и нравлюсь вам. Может, даже вы уверены, что влюблены, но это – не любовь. Любовь всегда жертвенна, а чем пожертвовали вы ради меня? Даже собственной гордостью не пожертвовали. Вам важнее было отомстить принцу. Хотя он ничего плохого вам не сделал. Эти вы пришли забрать его сестру, ведёте себя здесь, как хозяева. Да ещё возненавидели его… Но пусть так. Ненавидьте, но не вредите. Иначе ваш брат не получит принцессу. Каково ему будет, когда он узнает, что дело шло к свадьбе, а тут вы вмешались и всё испортили?

– А дело идёт к свадьбе? – не удержался от сарказма Тюнвиль.

– Я ведь обещала вам, – она пожала плечами. – Принцесса Хильдерика всегда держит слово. Что бы ни произошло.

– Так уверенно говорите за другого человека… А принцесса Аранчия знает о нашем договоре? С чего бы ей соглашаться, если её брат против?

– Она согласится из любви ко мне, – просто ответила девушка.

– Она, значит, способна на жертву во имя любви, – Тюнвиль уже не скрывал злой насмешки. – А я – не способен. Вы же убедились, что моё сердце не отличается от вашего. Оно бьётся…

– Слишком медленно, – перебила его девушка. – Вы говорили о любви, а ваше сердце продолжало биться спокойно и ровно. Оно даже не дрогнуло. Это и понятно – каменное сердце никогда не дрожит. Может в, ваша светлость, и способны на высокие и прекрасные чувства, но точно не на любовь.

– Уверены? – процедил Тюнвиль сквозь зубы.

– Совершенно, – ответила она бесстрашно.

Это было неимоверное искушение – украсть эту заносчивую девчонку, которая с важным видом читала ему нотации, как ученику в церковной школе. Несколько секунд Тюнвиль боролся с чудовищным желанием схватить принцессу, украсть, сделать своей, несмотря на вопли, слёзы, мольбы… Но что-то удержало. Наверное, обидные слова о каменном сердце. Ведь она, сама того не зная, попала в цель.

Развернувшись, Тюнвиль бросился в окно, вытянувшись стрункой. Он услышал, как позади испуганно ахнула принцесса Хильдерика, но в следующее мгновение уже превратился в дракона и перестал слышать. Зато увидел, что девушка выглянула в окно, испуганно глядя на каменные плиты во внутреннем дворе. Что она ожидала там увидеть? Его разбитое тело?

Тюнвиль, со свистом рассекая воздух, пролетел мимо башни, и принцесса отшатнулась вглубь комнаты.

Дракон летел в сторону моря, ударяя воздух когтистыми крыльями, и кипел от злости, от обиды, от нанесённого оскорбления. Он рухнул в ласковые синие волны, подняв тучу брызг, и заметался из стороны в сторону, пугая рыб.

Она права, эта маленькая человеческая девственница. У драконов каменное сердце. Холодное, как могила. Именно потому драконы тянутся к теплу – к золоту, к вину, к горячему девичьему телу. Но и каменному сердцу больно, когда получаешь отказ. А ему отказали уже два раза. Слишком даже для каменного сердца.

Тюнвиль плавал, загоняя себя, пока совсем не выдохся. Его не волновало, что Рихард потеряет. Сейчас он не думал о брате. Все его мысли были о ней… той, которая отказала. А он-то спешил спасать её!.. И ещё он думал об этом идеальном принце. Которому, с какой-то непонятной радости, досталось сокровище, совершенно ему не нужное. Где тут справедливость?!.

Выбравшись на берег какого-то островка, Тюнвиль пуганул стаю чаек, гнездившихся на скалах, и завалился на нагретых солнцем камнях, разбросав руки и ноги, и закрыв глаза.

Так он и провалялся до вечера, а ночью умчался подальше в море. Пусть Рихард сам разбирается с этими людишками, которые заняты тем, что воруют друг у друга или мелко пакостят друг другу. Или которые хранят верность тем, кто этой верности недостоин.

Но с рассветом здравомыслие победило. Дракон развернулся в сторону Солерно и поплыл к ненавистному городу, размышляя, что скажет Рихарду. А то ведь опять будет ржать, как жеребец. Хотя сам вляпался – по самую макушку.

Когда впереди показались городские башни, Тюнвиль поднялся в воздух, решив превращаться в дракона не на берегу, а где-нибудь в рощице за городом, чтобы раздобыть потом одежду у вилланов. Не хотелось появляться во дворце голышом. А то ржать будет уже принц Альбиокко. Ведь он-то всегда одет, как столичная модница.

Он почти пролетел через дворец, когда крылья вдруг сами собой затормозили полёт. В том самом внутреннем дворе, где вчера принцесса Хильдерика ожидала увидеть его разбитые останки, тренировался его высочество принц Альбиокко. В рубашке и жилетке, подпоясанный новым атласным кушаком, принц размахивал деревянным мечом, сражаясь с воображаемым противником.

Было ещё слишком рано даже для дворцовых слуг, и во дворе кроме принца находилась лишь принцесса Хильдика. Сидела в креслице с вышиванием, но не вышивала, а наблюдала за мужем.

Верная слову!..

Дракон клацнул зубами, испытывая звериное желание налететь на эту парочку и разорвать кое-кого на тысячу маленьких принцев. Но какая-то человеческая часть души хохотала, совсем как братец Рихард: да это ревность?! ревнивый дракон – что-то новенькое!

Не помня себя от злости и ненависти, Тюнвиль сложил крылья и начал стремительно падать, видя лишь тонкую фигурку с деревянным мечом в руке.