Король говорит!
Шрифт:
У отца была страсть — и способности — к поэзии. Он часто декламировал наизусть целые стихотворные пассажи, запомненные с детства. Он, бывало, упивался своей способностью декламировать километрами стихи Хилэри Беллока для развлечения гостей, но самой благодарной его слушательницей была моя старшая сестра Сара: порой во время чтения она даже плакала.
Не припомню, чтобы в то время меня впечатлял отцовский талант, но теперь, оглядываясь назад, я могу оценить и его упорные старания, и то, как, должно быть, огорчало его мое нежелание разделить с ним любовь к поэзии, привитую ему отцом.
Съемки фильма закончились в январе 2010 года, и это стало началом моей одиссеи в поисках открытий. Каннинг и Хупер
Вдохновленный фильмом, я захотел полностью рассказать историю жизни деда — от детства в Аделаиде, в Южной Австралии, 1880-х годов до самой смерти. И так я начал обширное и подробное исследование его личности и того, чем он занимался всю жизнь. Во многих отношениях задача оказалась невыполнимой, потому что, несмотря на профессиональный статус Лайонела, о методах, использованных им в работе с королем, известно очень мало. Хотя он и написал несколько популярных статей о лечении заикания и других речевых дефектов, он никогда не представлял свои методы официальным образом и не имел ни учеников, ни помощников, с кем мог бы поделиться секретами своей работы. И вероятно, по причине той сдержанности, которую он всегда проявлял по поводу своих отношений с королем, он не описал самого знаменитого случая в своей практике.
А затем, в июле 2010 года, когда издатели торопили меня со сдачей рукописи, мое упорство наконец принесло плоды. Услышав о моих поисках, моя двоюродная сестра Алекс Маршалл позвонила мне и сказала, что нашла несколько коробок с документами, касающимися деда. Она сильно сомневалась в их важности, но я напросился к ней в Рютленд — посмотреть. Еще с порога я заметил, что меня ожидает целая гора документов: на обеденном столе стояли две полные коробки, содержащие переписку между королем и Лайонелом в период с 1926 по 1952 год, и еще две коробки с рукописями и вырезками из газет, которые Лайонел аккуратно вклеивал в два больших альбома — зеленый и синий.
К моему полному восторгу, у Алекс нашлись также недостающие части архива вместе с тремя пачками писем и частью дневника, который моя бабушка Миртл вела, когда в 1910 году они с дедом совершали кругосветное путешествие, а также в первые несколько месяцев Второй мировой войны. Написанные в более личной манере, чем дневники деда, они давали гораздо более живую и детальную картину их совместной жизни. Документы, насчитывающие сотни страниц, были настоящей сокровищницей, и я целыми днями перебирал и расшифровывал их. Одно только огорчало меня: письма, которое я так стремился найти, среди них не было.
Эти материалы и составили основу настоящей книги, написать которую мне помог Питер Конради, журналист и литератор, сотрудник «Санди таймс». Я надеюсь, что, читая ее, вы тоже почувствуете интерес к личности моего деда и к его необычным и очень тесным отношениям с королем Георгом VI.
Хотя я постарался всесторонне исследовать жизнь моего деда, быть может, от меня ускользнули какие-нибудь сведения о нем. Если вы состоите в родстве с Лайонелом Логом, были его пациентом или коллегой или располагаете какой-либо информацией о нем и его работе, свяжитесь со мной, пожалуйста. Мой адрес — lionellogue@gmail.com.
Марк Лог Лондон, август 2010
Глава первая БОЖЕ, ХРАНИ КОРОЛЯ
Альберт Фредерик Артур Георг, король Соединенного Королевства и британских доминионов, последний император Индии, вздрогнув, проснулся. Было начало четвертого ночи. Спальня в Букингемском дворце, которую он занимал с тех пор, как пять месяцев тому назад стал монархом, обычно оставалась уголком тишины и покоя в самом сердце Лондона, но в то утро сон его был грубо прерван треском громкоговорителей: их опробовали за стенами дворца, на Конститюшенел-Хилл. «Можно было подумать, один из них прямо в комнате» [1] — записал он в своем дневнике. Затем, когда ему уже казалось, что он все-таки сумеет опять заснуть, в дело вступили военные оркестры и войска.
Было 12 мая 1937 года, и сорокаоднолетнему королю предстоял один из величайших в его жизни дней, мучительно трудный, — день коронации. Традиционно эта церемония совершалась через полтора года после занятия монархом престола, оставляя время не только на все приготовления, но и на то, чтобы соблюсти достойную продолжительность траура по предшественнику. Эта коронация стала необычной: короновать в тот день должны были старшего брата Альберта, ставшего королем после смерти их отца Георга V в январе 1936 года. Однако Эдуард VIII оставался на троне менее года — он оказался во власти чар Уоллис Симпсон, дважды разведенной американки; и, когда он отрекся от престола в декабре 1936-го, его место без особого желания занял его младший брат Альберт, герцог Йоркский. Альберт принял имя Георг — и как дань памяти покойному отцу, и в знак преемственности своего правления после всех неурядиц минувшего года, которые погрузили британскую монархию в один из величайших кризисов в ее истории.
Примерно в это же время, но в гораздо менее величественной спальне в Сайденхем-Хилле, в юго-восточном пригороде Лондона, просыпался человек лет пятидесяти с небольшим, привлекательной наружности, голубоглазый, с густой копной каштановых волос. Звали его Лайонел Лог, был он уроженцем Австралии, сыном владельца паба и с первой своей встречи с будущим монархом, лет десять тому назад, занимал весьма своеобразное, но при этом все более влиятельное положение в узком кругу королевской семьи.
Во избежание неприятных неожиданностей Лог (который неохотно садился за руль) на этот раз оставил шофера ночевать у себя в доме. Вместе со своей очаровательной женой Миртл, которой предстояло сопровождать его, он начал готовиться к поездке в город. Миртл, надевшая драгоценностей на пять тысяч фунтов, выглядела ослепительно. Парикмахеру, которого они согласились подхватить по пути, предстояло добавить завершающий штрих. Лог, в полном придворном облачении, несколько стеснялся своих обтянутых шелковыми чулками ног и старался не споткнуться о шпагу.
По мере того как время шло и улицы Лондона заполнялись толпами зрителей (многие из которых провели ночь под открытым небом на походных койках), у обоих мужчин возрастало чувство тревоги. У короля «сердце уходило в пятки», и он не мог заставить себя съесть хоть что-то за завтраком. «Я знал, что мне предстоит прожить труднейший день и пройти через важнейший ритуал в моей жизни, — записал он в дневнике в тот вечер. — Часы ожидания перед выездом в Вестминстерское аббатство были самыми невыносимыми»[2].
Насчитывающий почти тысячелетнюю историю ритуал коронации британского монарха — торжественная церемония, не имеющая себе подобных нигде в мире. Кульминация ее — обряд помазания, когда архиепископ Кентерберийский наносит священный елей на руки, грудь и голову монарха, сидящего под балдахином в средневековом кресле короля Эдуарда. Благовонная смесь из апельсинового цвета, роз, корицы, мускуса и амбры наносится из филигранной ложки, наполняемой из сосуда в форме орла. Этим обрядом монарх, торжественно поклявшийся служить своему народу, посвящается пред Богом на высокое служение. Для такого глубоко религиозного человека, как король Георг VI, трудно переоценить значительность этого подтверждения своей веры — веры в то, что лишь от Всевышнего ждет он помощи в обретении стойкости духа, силы и власти, дабы нести благо своим подданным.