Король говорит!
Шрифт:
Подобные неприятности неизбежно сопутствовали любой британской коронации. Более всего король опасался, как бы Лэнг не надел на него корону задом наперед, как это уже случалось в прошлом, и поэтому распорядился, чтобы под один из крупных драгоценных камней в передней части короны подсунули короткую красную ниточку. Очевидно, кто-то не в меру усердный выдернул ее, и король так и не был до конца уверен, правильно ли надета корона. Коронации некоторых предшествовавших монархов граничили с фарсом: коронацию Георга III в 1761 году остановили на три часа, после того как куда-то исчез парадный меч, а коронация его сына и наследника, Георга IV, была омрачена скандалом
Все мелкие неурядицы остались не замечены присутствующими, не говоря о тысячных толпах, которые все еще стояли вдоль лондонских улиц, несмотря на портящуюся погоду. По окончании службы король и королева поехали в золотой карете дальней дорогой в Букингемский дворец. К этому времени дождь уже лил вовсю, но это, казалось, не смущало толпу, которая радостно приветствовала их. Лог и Миртл воспользовались передышкой, чтобы подкрепиться взятыми с собой сэндвичами и шоколадом; в 15.30 усиленный радиорепродукторами голос объявил: «Публика из сектора J может пройти к машинам». Они спустились к выходу, еще через полчаса была вызвана их машина, и они в изнеможении повалились на сиденья. Лог при этом чуть не упал, зацепившись за свою шпагу. Они проехали по Вестминстерскому мосту, миновали опустевшие трибуны и к 16.30 были дома. Мучась теперь уже не только зубной, но и головной болью, Лог пошел вздремнуть.
При всей важности коронации она была лишь частью того, что предстояло осилить в этот день королю. В восемь вечера его ожидало еще более серьезное испытание: радиообращение в прямом эфире к народу Соединенного Королевства и всей обширной Империи. И Логу снова надлежало быть рядом с королем. Речь должна была длиться несколько минут, но от этого она страшила их ничуть не меньше. С годами у короля развился особый страх перед микрофоном, отчего обращение по радио казалось ему даже более тяжким испытанием, чем выступление перед живой аудиторией. Не облегчал его задачи и сэр Джон Рит, генеральный директор Би-би-си, созданной королевским указом десять лет тому назад: он настаивал на выступлении в прямом эфире.
В течение нескольких недель перед выступлением Лог работал с королем над текстом. После репетиций на чтение текста вразбивку оба, казалось, чувствовали себя вполне уверенно, но все же рисковать не хотели. За последние несколько дней Роберт Вуд, один из опытнейших звукооператоров Би-би-си, большой специалист в быстроразвивающемся искусстве внестудийной трансляции, сделал записи их многообразных упражнений на граммофонных пластинках, включая особую пластинку, на которой были собраны в единое целое самые удачные фрагменты. И все же Логу было не по себе, когда машина везла его к семи часам вечера во дворец.
По приезде он выпил виски с содовой в обществе Александра Хардинжа, королевского личного секретаря, и Рита. Пока они пили, из верхних покоев прислали сказать, что король готов встретиться с Логом. На взгляд австралийца, монарх казался вполне бодрым вопреки треволнениям этого неспокойного дня. Они еще раз прошлись по тексту речи перед микрофоном, а потом вернулись в его комнату, где к ним присоединилась королева. Вид у нее был усталый, но счастливый.
Лог чувствовал, однако, что король нервничает, и, чтобы отвлечь его мысли от предстоящего испытания, поддерживал разговор о событиях этого дня до той минуты, когда в самом начале восьмого из репродукторов послышались первые звуки национального гимна.
— Удачи тебе, Берти, — сказала королева, когда ее муж пошел к микрофону.
— С переполненным сердцем я обращаюсь сегодня к вам, — начал король, и Би-би-си донесла эти слова до его подданных не только в Британии, но и во всей обширной Империи, включая и родину Лога. — Никогда прежде новокоронованный король не мог обратиться ко всем своим народам в их собственных домах в самый день коронации…
Пот ручейками стекал по спине Лога.
— Королева и я желаем здоровья и счастья всем вам и не забываем в эти праздничные часы о тех, кто живет в мрачной тени болезни, — продолжал король.
«Прекрасно», — оценил про себя Лог.
— Я не нахожу слов, чтобы выразить благодарность за вашу любовь и вашу преданность королеве и мне… Скажу только: всем способам выразить свою благодарность я предпочту верное служение вам в грядущие годы… Королева и я навсегда сохраним в наших сердцах воодушевление, испытанное в этот день. И да окажемся мы достойны того доброжелательства, которое я с гордостью ощущаю вокруг с самого начала своего правления. Благодарю вас от всего сердца, и да благословит вас Бог.
К моменту окончания речи Лог был так взволнован, что не в силах оказался говорить. Король вручил Вуду памятную коронационную медаль, а вскоре к ним присоединилась королева.
— Ты говорил замечательно, Берти, — сказала она. — Гораздо лучше, чем на пластинке.
Король простился с Вудом, потом, повернувшись к Логу, пожал ему руку и сказал:
— Спокойной ночи, Лог. Большое вам спасибо.
Так же поступила и королева. Ее голубые глаза сияли. Глубоко взволнованный, Лог ответил:
— Самое замечательное событие в моей жизни, ваше величество, — это представившаяся мне возможность оказаться вам полезным.
— Спокойной ночи. Спасибо, — повторила она и тихо добавила: — Да благословит вас Бог.
Слезы навернулись ему на глаза, и он чувствовал себя последним дураком, спускаясь по лестнице в комнату Хардинжа, где выпил еще виски с содовой, о чем тут же и пожалел. Глупо было делать это на пустой желудок, размышлял он чуть позже, замечая, что мир начинает вращаться, а язык — заплетаться. Тем не менее он сел вместе с Хардинжем в машину, высадил того у Сент-Джеймса, а потом свернул на юго-запад, к дому.
Почти весь следующий день Лог провел в постели, не отвечая на настойчивые телефонные звонки друзей, желавших его поздравить. Газетные отклики на королевскую речь были в подавляющем большинстве благоприятными. «Голос короля был вчера сильным и звучным, поразительно напоминая голос его отца, — сообщала газета „Стар“. — Слова звучали уверенно, ясно и без малейших запинок». Лучшей похвалы оба они не могли и желать.
Глава вторая «ПРОСТОЙ ЧЕЛОВЕК ИЗ КОЛОНИЙ»
Аделаида в 1880-х годах была городом, исполненным патриотической гордости. Названная в честь королевы Аделаиды, родившейся в Германии, супруги короля Вильгельма IV, она была основана как предполагаемая столица Британской провинции свободных колонистов в Австралии. Город застраивался по сетчатому принципу, в нем были запланированы широкие бульвары и большие общественные скверы; его окружали парковые территории. Ко времени своего пятидесятилетия он сделался удобным для проживания: с 1860 года сюда подавалась по трубам вода из водохранилища Торндонского парка; конки и железнодорожные пути облегчали передвижение; ночью улицы освещались газовыми фонарями. В 1864 году в Аделаиде появился университет, а семью годами позже впервые распахнулись двери Южно-Австралийской художественной галереи.