Король говорит!
Шрифт:
Стихотворение, которое Хаскинс озаглавила «Видит Бог», стало необычайно популярно, правда под названием «Врата года». Его печатали на открытках и включали во все антологии. Оно произвело глубокое впечатление на королеву, которая заказала выгравировать его на бронзовой пластине и впоследствии распорядилась укрепить ее на воротах мемориальной часовни короля Георга VI в Виндзорском замке, где король был похоронен. Когда она умерла в 2002 году, эти слова были прочитаны на ее похоронах.
Как ни успешно было рождественское обращение короля, за ним последовал любопытный «постскриптум», показывающий, что население не забывает о его затруднениях с речью — и желает предложить свою помощь. 28 декабря Томми Ласеллз
«Никто не знает, что я пишу это послание, и никто никогда не узнает, что я его написал», — заговорщицки начинает Маккриди. А дальше без лишних экивоков объясняет, к какому методу должен прибегнуть король, когда будет выступать по радио в следующий раз. «Пусть он обопрется на левый локоть и поместит тыльную сторону ладони под подбородок, охватив пальцами шею с двух сторон. Затем пусть крепко прижмет подбородок к руке и сильно надавливает вверх и вниз, если какой-нибудь звук будет вызывать у него затруднения. Тем самым он сможет контролировать мускулы, и все проблемы в будущем исчезнут… Я почтительнейше надеюсь, что он воспользуется моим верным способом».
Был ли передан совет Маккриди королю и попытался ли он исполнить этот совет — неизвестно.
Глава тринадцатая ДЮНКЕРК И МРАЧНЫЕ ДНИ
В пятницу 24 мая 1940 года в 20.59 кинотеатры по всей Британии прекратили демонстрацию фильмов, толпы людей начали скапливаться у радиомагазинов, наступила тишина в клубах и в гостиных отелей. Миллионы людей собрались у домашних репродукторов: король приготовился произнести первую речь, обращенную к нации, со времени его рождественского выступления в Сандрингеме. Эта речь, продолжавшаяся двенадцать с половиной минут, была самой длинной из произнесенных им и стала решающей проверкой результатов многих часов занятий с Логом.
Поводом был День Империи, значение которого возросло в военное время вследствие огромного вклада, внесенного многими тысячами жителей всей империи в антигитлеровскую войну в Европе. Вполне закономерно, речь короля должна была прозвучать в конце программы под названием «Братья по оружию». Программа, посвященная мужчинам и женщинам, родившимся и выросшим за океанами, по утверждению Би-би-си, «должна была убедительно продемонстрировать единство и силу, символом которых и является День Империи».
Британия остро нуждалась в помощи империи. Мнимая война окончилась внезапно и драматически. В апреле нацисты вторглись в Данию и Норвегию. Силы союзников высадились в Норвегии в попытке защитить страну, но к концу месяца южные территории оказались в руках у немцев. В начале июня союзники покинули северную часть Норвегии, и 9 июня норвежские войска сложили оружие.
Успехи нацистов в Скандинавии положили конец долговременному давлению на Чемберлена в так называемых норвежских дебатах, во время которых бывший член кабинета министров Лео Эймери, как известно, процитировал злополучному премьер-министру слова, обращенные некогда Оливером Кромвелем к Долгому парламенту[124]: «Вы просидели здесь слишком долго для того немногого, что сделали. Ступайте, говорю вам, и дайте нам от вас избавиться. Во имя Господа, уходите».
Несмотря на выступления против него политиков различных направлений, Чемберлен победил на парламентских выборах 8 мая, собрав 281 голос против 200, но многие из его однопартийцев воздержались или голосовали против. Раздавались все более громкие требования расширить правительственную коалицию, включив в нее лейбористов, но члены парламента от этой партии отказывались работать под началом Чемберлена. Высказывались мнения о том, что его преемником может стать лорд Галифакс, бывший одним из главных сторонников курса умиротворения с тех пор, как сменил Идена на посту министра иностранных дел в марте 1938 года.
Хотя Галифакс пользовался поддержкой и Консервативной партии, и короля, а также был приемлемой кандидатурой для лейбористов, он понимал, что на этот пост есть лучший кандидат. Когда два дня спустя Чемберлен ушел в отставку, его сменил Уинстон Черчилль, сформировавший новое коалиционное правительство, куда вошли члены парламента от разных фракций: консерваторы, лейбористы, либералы, а также беспартийные. В тот самый день немецкие войска вступили в Бельгию, Нидерланды и Люксембург.
Нацистские клещи быстро смыкались. В пять часов утра 13 мая король был разбужен телефонным звонком королевы Нидерландов Вильгельмины. Поначалу он подумал, что это розыгрыш, пока она не заговорила, умоляя выслать дополнительные силы авиации для защиты ее осажденной страны. Было слишком поздно. Через несколько часов дочь королевы — принцесса Юлиана, ее муж-немец принц Бернхард и две их малолетние дочери прибыли в Англию. Позже в тот же день Вильгельмина вновь позвонила королю, на этот раз из Хариджа, куда добралась на британском эскадренном миноносце, спасаясь от попыток немцев взять ее в заложницы. Первоначально она планировала вернуться в Зееланд, на юго-запад страны, где еще продолжалось сопротивление, но военная обстановка ухудшалась так стремительно, что все сочли возвращение невозможным. 15 мая Нидерландская армия капитулировала перед лицом немецкого блицкрига[125]. Вильгельмина осталась в Букингемском дворце, откуда пыталась на расстоянии сплотить голландское движение Сопротивления.
На фоне этих драматических событий Логу в одиннадцать часов утра 21 мая позвонил Хардинж и попросил его в четыре часа дня увидеться с королем. Лог пришел на пятнадцать минут раньше и застал королевского секретаря озабоченным плохими новостями с континента. Немецкие войска, продолжая стремительное продвижение через Францию, по доставленным сведениям, вошли в Аббевиль, расположенный в устье Соммы и в пятнадцати милях от Ла-Манша, разделив силы союзников надвое. Будущее британских экспедиционных сил, развернутых главным образом вдоль франко-бельгийской границы, поскольку передислоцированы туда они были еще в начале войны, представлялось мрачным.
Несмотря на серьезность положения, король встретил Лога в необъяснимо хорошем расположении духа. Стоя в своей военной форме на балконе, он посвистывал молодому корги, сидевшему в саду под платаном и старавшемуся понять, откуда раздается звук. Лог заметил, что виски у короля поседели чуть сильнее с их последней встречи. Заботы войны явно сказывались на нем.
Они вошли в комнату, из которой исчезли все картины и украшения, за исключением вазы с цветами. Речь по случаю Дня Империи показалась Логу замечательной и превосходно написанной, но все же они просмотрели ее вместе и сделали кое-какие исправления. Когда они просматривали ее повторно, в дверь легонько постучали. Вошла королева в бледно-сером платье с яркой алмазной брошью в виде бабочки на плече. Вписывая в текст исправления, король говорил с Логом о чудесах храбрости, которые показывают летчики ВВС, и о том, «какую надо испытывать гордость за ребят из Австралии, Канады и Новой Зеландии». Вскоре Лог собрался уходить.
«Когда я простился и пожал руки королю и королеве, как удивительно они мне запомнились в обрамлении большого окна, заполненного солнечным светом, король в мундире фельдмаршала и королева в бледно-сером», — вспоминал он.
В День Империи Лог пришел во дворец после обеда и вместе с Вудом и Огилви с Би-би-си удостоверился, что комната должным образом подготовлена для трансляции. На случай авианалета Вуд протянул провод в бомбоубежище. «Что бы ни случилось, — записал Лог, — трансляция не прервется».