Король моря
Шрифт:
– Вы утверждаете, что у вас нет ни золота, ни серебра?
– Истинная правда. Господь – свидетель.
– Что ж, вы совсем не цените свою жизнь. Лучше расплатиться деньгами, чем кровью.
По знаку Дампира наиболее устрашающего вида матросы схватили и выволокли на улицу первых попавшихся под руку граждан. Следом, у стен храма, раздались ружейные выстрелы. С дымящимися мушкетами вернулись свирепые разбойники.
– Ну, кто следующий?
Насмерть перепуганные испанцы повалились на колени.
– Господи Иисусе, смилуйся! Всё отдадим, всё, до последнего пиастра…
– И побыстрей, у нас мало времени, – вставил ужасный капитан.
Когда дань была собрана и свалена на площади, вывели и показали испанцам недавно «расстрелянных» живых сограждан. Англичане до слёз хохотали над выдумкой капитана.
Забравшись в чужой сундук, надо быстрее выбрать из него добро и унести ноги до прихода хозяина, – солдаты могли появиться в любую минуту. Погрузив награбленное на «Сент-Джордж», Дампир поспешил убраться из города. Теперь осталось добыть новый корабль – и можно плыть в Англию. Добыча, конечно, выглядела весьма скромно в сравнении с той, на которую рассчитывал корсар в начале путешествия, но солнце светит тоже не каждый день. А пока оно ярко стояло в зените, надо пользоваться моментом. Дампир, не избалованный Фортуной, по достоинству оценил её подарки. Корсару довольно быстро удалось пленить крепкую и изящную бригантину, на которую он перенёс пушки, предоставив в распоряжение испанцев «Сент-Дожрдж».
– Не волнуйтесь, сеньоры. Мой старый товарищ ещё способен доставить вас до берега.
«Оправдание» – так назвал капитан бригантину – пустилось в долгое плавание через Тихий океан. Добравшись до голландских владений, Дампир решил отдохнуть в Батавии. Там его попросили предъявить корсарский патент.
– К сожалению, он украден одним канальей, – развёл руками капитан.
Голландцы, следуя букве закона, арестовали весь экипаж «Оправдания». Конфисковали судно и груз. Дампир рисковал украсить собой виселицу.
Приближался день суда. Английский капитан отказывался признать себя виновным и требовал встречи с губернатором. Глава колониальной администрации заинтересовался разбойником, который имел наглость выдавать себя за знаменитого Уильяма Дампира, автора столь читаемых в Голландии книг.
– Хорошо. Приведите его.
Арестованный не замедлил явиться.
– Англичане и голландцы – союзники! – распалялся он. – Ни я, ни мои люди не пиратствовали, а действовали с благословения английского правительства. Подумайте о тяжёлом грузе, который ляжет на вашу совесть, если вы казните невинных. Ну чем вам доказать, что я говорю правду?
Губернатор хитро улыбнулся, встал, подошёл к длинной книжной полке. Вытянул за корешок голландский перевод книги Дампира «Рассуждения о ветрах».
– Вот труд человека, именем которого вы назвались. Этот научный трактат посвящён одной из малоизученных областей метеорологии, в которой, признаться, я не слишком силён. Не поможете ли разобраться?
– С удовольствием.
Через пятнадцать минут голландец рассыпался в извинениях.
– Вы свободны, сэр. Хотя… осмелюсь вас попросить задержаться. Пожалуйста, автограф на память. – Чиновник протянул моряку перо. – Поверьте, для меня это большая честь.
В конце 1707 года Дампир вернулся на родину, где узнал, что Томас Эсткоурт, хозяин «Сент-Джорджа», умер, завещав свою долю племяннице Элизабет. Та уже успела выйти замуж за некоего Ричарда Крессвела. Её мужа очень беспокоили слухи, ходившие по городу. Поговаривали, что Дампир утаил часть добычи от наследников Эсткоурта и на эти деньги готовит новое плавание.
Крессвел потерял сон и аппетит. Издёрганный подозрениями и алчностью, он подал иск в суд, требуя уплаты фантастической суммы – восемьсот тысяч фунтов стерлингов. Вызванные по делу свидетели всё отрицали, и муж Элизабет не получил ни шиллинга.
5. Штурман бристольской эскадры. Третья кругосветка
Пересуды о новой экспедиции имели основание. И хотя Дампиру исполнилось пятьдесят шесть лет, он по юношески горел желанием принять в ней участие.
На деньги самых богатых и известных семейств Бристоля, включая олдермена города, были куплены два судна – «Герцог» и «Герцогиня». Многие пайщики, записавшись офицерами, сами решили отправиться в плавание, хотя раньше никто из них и не нюхал моря. Возглавил предприятие капитан Вудс Роджерс, потомственный бристольский моряк с большими связями. Наряду с новичками он тщательно подбирал и опытных морских волков, прекрасно понимая, что именно от них будет зависеть успех похода. Роджерс назначил Дампира главным штурманом, точно определив, на каком посту тот принесёт наибольшую пользу.
15 июля 1708 года корабли вышли в море. С первых дней Роджерс принялся устанавливать жёсткую дисциплину, требовал твёрдо соблюдать распорядок дня, субординацию. Панибратские отношения, пререкания, пьянство, так часто встречающиеся на приватирских судах, искоренялись и строго наказывались. Роджерс в полной мере обладал теми качествами, которых не хватало Дампиру как командиру.
Не выдержав настоящей морской службы, через три дня в порту Корки сорок человек сбежало. Капитан не жалел о них.
– Я найду достаточное количество людей. Правда, это нас несколько задержит, зато избавимся от маменькиных сынков.
У Канарских островов англичане встретили шведское судно. Заставили лечь его в дрейф, спустили шлюпку, и глава экспедиции отправился обыскать шведов на предмет контрабанды. Пользуясь случаем, недовольные крутыми мерами капитана собрались на палубе «Герцога» во главе с боцманом.
– Сколько ещё можно терпеть этого изверга? – подзадоривали они себя и колеблющихся криками. – Где это видано, чтобы матросу отказывали в лишнем глотке вина, требовали вставать с рассветом и драить каждый день корабль?
На шум выскочил Дампир с офицерами.
– Бунтовать?
Быстро обнажили шпаги. После короткой стычки арестовали десятерых зачинщиков. Не дожидаясь возвращения капитана, штурман распорядился как следует выпороть их и запереть в трюме. Матросы «Герцогини», намеревавшиеся было поддержать крамольные события на флагмане, вовремя пожалели свои спины. Через неделю раскаявшихся мятежников, давших слово никогда больше не сомневаться в правомерности и разумности действий капитана, освободили и приставили к работе.