Король Рока
Шрифт:
Развернувшись обратно, она посмотрела на меня с благодарностью, как будто я, словно Иисус, раздвинул море.
– Спасибо тебе, Шейн.
Я распахнул руки, и Делэни упала в них, ее волосы, как атласные ленты, касались моей шеи. Мы оба смотрели в окно на волны океана, его необъятность усиливалась бесконечным пространством неба над головой. Какое-то время никто из нас ничего не говорил.
– Должно быть, трудно оставить это, чтобы поехать на гастроли. – приговорила она.
Положив подбородок на ее голову, я рассматривал открывшийся вид и понял, что Делэни была права. Она даже заставила чертов Малибу почувствовать себя местом, где я могу остановиться.
– Точно. Хотя раньше мне нравилось находиться в дороге. Легко уклоняться от вещей, с которыми нет желания сталкиваться, переезжая из города в город каждую ночь.
Она потерлась щекой о мою рубашку, мое сердце задрожало у ребер, когда я погладил неистовый шлейф волос, разлившийся по ее плечам.
– Ты говоришь так, будто делаешь это до сих пор, – ее голос был едва слышен даже в тишине машины.
Прячусь? Я? Да никогда.
– Не - а. Просто не так выразился.
Делэни отодвинулась, ее глаза сузились, когда нашли меня.
– От чего ты прячешься, Шейн?
Я проглотил стон, сжимавший горло.
–Ни от чего. Призраки.
Она начала отдаляться, но я обхватил рукой ее крошечную талию и крепко сжал, осознав, что если я хочу держать ее близко, мне придется ответить на ее вопрос.
– Я тоже попал в автомобильную аварию. Это было очень давно, – слова покатились еле-еле, сквозь мои стиснутые зубы.
– Что произошло? – мягко спросила Делэни.
– Это длинная история. Но я кое-кого потерял. Моего лучшего друга, его звали Калеб.
– Вот почему...
– Да, – перебил я, зная, что ей интересно, почему я не дал тому парню сесть за руль.
– Прости, – ее шепот остался витать в застоявшемся воздухе лимузина.
Я наклонил голову назад к подголовнику и закрыл глаза, держась за Делэни, когда вернулись воспоминания, ослепительные и быстрые. Красное на белом. Кровь на снегу. Скомканный, скрученный металл. Крик, грохот. Затем гнетущая тишина снежной ночи, пронизанная сиренами, приехавшими слишком поздно, чтобы сделать что-то хорошее.
Делэни
– Устала?
Стоя в фойе пляжного дома Шейна, блики фар отскакивали от стены к стене, когда водитель отъезжал от подъездной дорожки, я совсем себя такой не чувствовала.
–Нет. А ты? – даже без каких-либо подробностей откровение Шейна заставило меня сблизиться с ним.
Шейн покачал головой, его лицо стало мягче, почему-то более уязвимым после нашего разговора в машине.
– Пойдем, думаю, что немного песка между пальцами ног – это то, что нам нужно, – он схватил бутылку вина и два бокала с кухни, а затем толстое одеяло, валяющееся на спинке дивана.
Ветер был сильным, но теплым, когда я последовала за ним через раздвижную стеклянную дверь и вниз по лестнице веранды на пляж.
– Мне показалось, что ты называл людей, которые пьют из стекла на пляже мудаками, – заметила я, когда догнала его. В нескольких метрах от кромки воды Шейн осматривал вверх и вниз береговую линию. Искал фотографов? Мне захотелось спросить, но в голове и так было куча других мыслей. Я расстелила одеяло, пока он открывал вино.
– Я так сказал?
– Ага, сразу после того, как я наступила на стеклянный осколок.
Мы сидели, Шейн наполнил каждый стакан на три четверти, прежде чем сделать ямку в песке и положить в нее бутылку.
– Думаю, я один из них, – ответил он, умеряя свой сарказм подмигиванием, которое заставило меня поперхнуться первым глотком.
После того, как я взяла себя в руки, он поднял свой бокал, поднимая тост.
– Ты пережила свой первый концерт «NothingbutTrouble». Поздравляю.
Я засмеялась.
– Ну, это было довольно сложно. Не была уверена, что справлюсь.
– Не переживай. Ты справилась на «отлично».
Мы оба попивали, глядя на воду и на то, как наши пальцы извивались в песке.
– Я вроде должна держать тебя подальше от алкоголя, а не делить бутылку с тобой?
Шейн поднял брови.
– Если бы я хотел напиться, то схватил бы что-то покрепче, и уж точно не стал бы делиться.
Мне в голову пришла мысль и тут же слетела с языка:
– Ты пил, чтобы приблизиться к Калебу, или чтобы забыть его? – в это же мгновение мне захотелось погнаться за вопросом с ластиком, стереть навязчивую коллекцию слов, как будто я никогда их не произносила.
Были ночи, когда я скучала по маме и чувствовала, как горький клинок впивался в меня все глубже и глубже с каждым вздохом. Однажды я попыталась заглушить боль водкой, но после двух рюмок просто вырубилась на диване и проснулась с сильной головной болью посреди ночи. Скучая по ней еще сильнее.
Стоя около воды, Шейн ничего не ответил, всматриваясь в горизонт, будто искал тонкую линию вдалеке, где море встречается с небом.
– Блин, прости меня. Это действительно не мое дело, – сказала я, извиняясь за близость своего вопроса, которая окрасила мои щеки в розовый цвет.
Шейн, похоже, не имел ничего против.
– Нет, все в порядке. Не извиняйся. Прошло много времени, и говорить о нем не так больно, как раньше, – пока он говорил, то проводил пальцами по хребтам моего позвоночника, посылая дрожь, которая помчалась по моим нервам. – Иногда. Но обычно я делал это, чтобы забыть. Забыть обо всем. Алкоголь, наркотики создают пустоту, которую не нужно заполнять. Ты можешь просто плыть. Вроде как умиротворение, – он пожал широкими плечами. – Пока не проснешься в собственной рвоте, не помня, где ты и как ты там оказался. Эта часть не такая веселая.