Король Сомбра: Тьма двух миров
Шрифт:
Через час принесли головы. Глашатаи уже объявили о предстоящем выступлении верховного инквизитора, поэтому на площади перед королевским балконом уже собралась толпа. Паша спиной чувствовал настроение толпы. В последние годы инквизиторы были распущены за ненадобностью, но пони слишком хорошо их помнили. Выступление Верховного инквизитора не сулит им ничего хорошего. Слишком уж часто слова его предшественника несли в семьи пони беды и страдания. Паша шумно выдохнул и вышел на балкон. Следом вышли семеро стражей с головами на пиках.
– - Жители Кристальной империи!
– - Паша уже овладел "Кантерлостким гласом" ,
– - Эти инквизиторы выбрали путь, по которому они поставили себя выше законов Кристальной империи, выше Короля, выше вас всех. Вот результат их выбора! Я надеюсь, те из вас, кого выберут на их места, проявят больше уважения к нашим законам!
С этими словами на балкон вышли двое новых инквизиторов. Толпа молчала. Паша помнил из отчетов. Все слова Верховного инквизитора оканчивались именно молчанием.
– - Хорошая речь, -- подошел заместитель.
– - Вы, Паша, как всегда на высоте.
– - Богнагок, оставь свою лесть при себе. Скажи лучше, есть ли новые дела?
– - Да, три новых дела, одно...
– - Вот и раздай их новичкам и проконтролируй их работу. Остальным объяви, если у них немного дел, то пусть берут выходной. А меня вообще не беспокоить.
– - Как долго?
– - Если не будет очень важных дел, то два дня. А теперь ступай.
***
Войдя в свои покои, Паша застал Лиру, играющую что-то ну совершенно печальное, наводящее непереносимую тоску. Каждая струна выдавала максимум скорби, а каждая нота наполняла комнату почти осязаемым отчаянием.
– - Лира, это что за кошмар?
Единорожка отложила инструмент.
– - Прости, это плач сестер. Паша! Что с тобой? На тебе лица нет!
– - Ага, а как ты будешь выглядеть, после пары часов пыток и казни одного из предателей?
– - Ты... кого-то...
– - голос Лиры задрожал.
– - Да, нескольких инквизиторов. Я с ними два месяца работал. И все это время они наполняли шахты невиновными. Нам теперь... Неважно. Я пойду мыться.
– - Те... тебе поиграть?
– - Да, но только не плач сестер.
Лира ударила по струнам. Комната наполнилась спокойной, умиротворяющей мелодией. Паша немного послушав, поплелся в свой душ. Выйдя из душа он плюхнулся на кровать с твердым намерением выспаться. Лира вошла в спальню и продолжила играть. Доиграв мелодию, единорожка отложила инструмент. Готовясь в очередной раз уснуть под убаюкивающее звучание лиры, Паша уже хотел попросить продолжения колыбельной, как почувствовал теплое дыхание и нежно скользящие по его спине копытца.
– - Лира?
– - Тише, -- на ухо едва прошептала Лира.
– - Это лучше.
Лира коснулась губами его ушка и принялась его мусолить. Еще по прибытию в Эквестрию Денис попросил Твайлайт составить кратких список основных обычаев и норм поведения. Отдельно они рассматривали возможность
"А как это у вас происходит?"
После этого Пинки и Твайлайт около двух часов, поочередно краснея, мялись, стеснялись, но рассказывали о своих сексуальных похождениях, о том, как, куда и что совать, а главное, что из этого получалось. Первым все прелести половозрелой жизни попробовал Женя, ответив на все заданные ему вопросы единственной фразой: "Необычно, но все равно классно".
Теперь ему, постоянно подшучивавшему над Денисом на тему пони, предстояло выяснить на своей шкуре, что же такое любовь пони. Почувствовав губы Лиры на своем ухе, Паша даже хотел отогнать ее, но ощущения требовали обратного. Его мужское естество, подавленное на два долгих месяца ударной работой, теперь упорно лезло наружу. Паша еще стоически терпел чмоканье его уха и нежный массаж, но когда ее губы коснулись его рога интеллектуальный барьер начал давать сбои. Разум уже кричал, умолял поддаться мягкому, нежному, лежащему рядом молодому телу прекрасной кобылки. Эта мысль на мгновение вернула позиции интеллектуального барьера.
Паша мыслил себя человеком, а не пони, и он не позволит каким-то инсти.... Но инстинкты постепенно брали свое. Нежно скользящий язычок по самому чувствительному месту единорога словно колун сокрушал любые зовы недавно несокрушимого разума. Паша ощутил дыхание Лиры на щеке. До последнего момента Паша ждал, что он почувствует нечто неестественное, но мордочки пони отлично подходили для поцелуев, в том числе и для поцелуев с языком.
Паша сдался. Лира, почувствовав его готовность, поддела переднюю ногу единорога с призывом залезть на себя. Паша решил попробовать поцеловать ее рог. Лира вздрогнула от удовольствия.
– - Постой!
– - Лира подхватила телекинезом небольшой кристалл. Серебристого цвета осколок коснулся Паши. В тот же миг магия кристалла мгновенно окутала его набухший член.
– - Что это?
– - Ты не знаешь? Это для того, чтобы я не забеременела. Он многоразовый, надо лишь время от времени заряжать. И, Паша, я не неженка, придави меня уже.
Паша, порадовавшись полезному приобретению, лег на Лиру. Единорожка откинула хвостик, что было призывом к началу. Паша с нескрываемым удовольствием всадил член так глубоко, насколько смог.
Громкий стон сорвался с губ единорожки. Паша решил не торопиться. Магия, в отличие от презерватива, нисколько не снижала ощущений, а это значит, Паша получит от партнерши максимум удовольствия. Каждое его движение, каждый рывок, заставлял Лиру все больше выгибать шею. Лира стонала от удовольствия.
– - Возьми мой рог, -- сквозь стоны прошептала единорожка.
Паша знал, что рог это самое чувствительное место у единорога, но пробовать его обсасывать, как сосульку, не решался. Наконец, волевым усилием и твердо пообещав себе, что Лира ему сделает и не такое, Паша облизал рог единорожке, после чего представив, что это леденец, стал обсасывать рог Лиры.